Как сложилась судьба Дантеса после дуэли с Пушкиным? 22 января 1837 года в Санкт-Петербурге венчали молодую пару. К сожалению, брак этот предполагался лишь как прикрытие для подлых интриг. Французский поручик Жорж Дантес женился на Екатерине Гончаровой, чтобы беспрепятственно ухаживать за ее сестрой. Увы, это бракосочетание лишь ненадолго отсрочило роковую дуэль Дантеса с Александром Пушкиным. Мы вспоминаем, как сложилась судьба его убийцы после смерти поэта… Беспринципный интриган За Жоржем Шарлем Дантесом, выходцем из небогатой дворянской семьи, прочно закрепилась слава интригана и беспринципного человека. К примеру, в 24 года он был усыновлен нидерландским бароном Луи Геккерном. Якобы красивый молодой француз произвел на стареющего и бездетного министра очень приятное впечатление, вот он и сделал ему столь необычное предложение. А Жорж не стал отказываться. Дантес получил не только баронский титул, но и стал вхож в высший свет. Вот только историки считают, что отеческой заботы в том союзе было мало. И полагают, что готовый на многое ради выгоды молодой человек состоял в гомосексуальной связи с Геккерном. «За Дантесом водились шалости, - констатировал князь Трубецкой, - но совершенно невинные и свойственные молодёжи, кроме одной, о которой мы, впрочем, узнали гораздо позже. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном или Геккерн жил с ним… Судя по всему, в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль».
Издатель переписки Дантеса и Геккерна С. Витали считает, что Геккерн был гомосексуалист, а его отношения к Дантесу она определяет термином фр. paternade - «свойственное всем гомосексуалистам желание быть отцом» Стала орудием для достижения цели и Екатерина Гончарова, сестра Натальи Гончаровой – супруги Пушкина. Современники утверждали, что он вовсе не любил «серую мышку» Екатерину, которой было очень далеко до своей красавицы-сестры. Именно пылкая страсть Дантеса к жене поэта стала поводом для размолвки Александра Сергеевича и Жоржа. Пушкин даже вызвал наглого поручика на дуэль, но тот решил сделать «ход конем», попросив руки и сердца у Екатерины. Та же была влюблена в красавца-француза, поэтому сразу согласилась. Пушкин забрал вызов обратно, не желая делать свояченицу несчастной. Однако сразу после свадьбы ухаживания за Натальей Николаевной возобновились. Что и привело к трагической развязке и смерти поэта. Тяжба за наследство После дуэли Дантес был уволен из гвардии, разжалован в рядовые и выслан из России. Француз был счастлив, что так легко отделался. Ведь по законам ему грозила смертная казнь. Верная Екатерина отправилась за ним. Современники вспоминают о некрасивой сцене между ней и Натальей Гончаровой незадолго до отъезда. Якобы Екатерина сказала той, что «прощает Пушкина», намекая на свое вынужденное изгнание. Однако тут же осеклась и расплакалась, попросив прощения.
Екатерина преданно любила мужа до конца своей недолгой жизни. Она скончалась на седьмом году брака от послеродового заболевания. Екатерину до самой смерти угнетала ревность к сестре и подозрение, что муж все еще влюблен в Наталью. Желая максимально привязать супруга к себе, она не только родила ему четверых детей, но и собиралась принять католичество. Но не успела. После ее смерти Дантес, кстати, остался верен себе и попытался извлечь выгоду и здесь. Он, довольно обеспеченный человек, начал тяжбу с Гончаровыми, требуя мизерного наследства покойной жены. Но ничего не добился. Дуэли обязан карьерой Долгое время Дантес жил затворником во французской деревушке в Эльзасе. А в сороковых годах внезапно сделал блестящую политическую карьеру. Сначала стал депутатом Учредительного собрания, войдя в партию Луи-Наполеона Бонапарта, внучатого племянника императора Наполеона I. В 1848 году Луи Бонапарт стал президентом Франции, а через три года совершил переворот, отменив республику и став императором Наполеоном III. Верного сторонника Дантеса он назначил сенатором.
Жорж Шарль де Геккерн Дантес - мэр Сульса. Около 1855. Давнего убийства русского поэта француз нимало не стеснялся. Напротив! Вот какие воспоминания о нем оставил Г. Онегин, известный составитель Пушкинского музея в Париже. «Проходя под колоннадой кургауза, я часто встречаю человека, наружность которого меня постоянно поражает своей крайней непривлекательностью. Во всей фигуре его что-то наглое и высокомерное. На днях, когда мы гуляли с нашей милой знакомой М. А. С., и этот человек нам снова встретился, она сказала: «Знаете, кто это? Мне вчера его представили, и он сам мне следующим образом отрекомендовался: «барон Геккерен (Дантес), который убил вашего поэта Пушкина». И если бы вы видели, с каким самодовольством он это сказал, - прибавила М. А. С., - не могу вам передать, до чего он мне противен!» А вот что рассказывал внук Дантеса, Луи Метман: «Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьёй и недостаточными средствами». А когда однажды коллекционер-пушкинист задал Дантесу вопрос: «Но дуэль с гением… Как же вы решились? Неужели вы не знали?», француз искренне возмутился: «А я-то? Он мог меня убить! Ведь я потом стал сенатором!».
В начале 1837 года в столице России прошла грустная свадьба. Почему грустная? Невеста догадывалась, что ее нареченный любит другую. И всем гостям было очевидно, что это венчание...
В начале 1837 года в столице России прошла грустная свадьба. Почему грустная? Невеста догадывалась, что ее нареченный любит другую. И всем гостям было очевидно, что это венчание – лишь ширма для того, чтобы скрыть истинные низкие устремления новоиспеченного мужа. В этот день, 22 января, Жорж Дантес стал официально родственником молодой Натальи Николаевны Пушкиной, жены великого поэта всех времен и народов, которую он упорно преследовал. Его цель была достигнута – он стал вхож в семью. Но вскоре нарыв все-таки прорвется и состоится дуэль, в которой Александр Пушкин будет застрелен. И мы сегодня выясним, как жилось дальше все эти годы подлецу Жоржу Дантесу.
Всем было известно еще с молодых лет Жоржа Шарля Дантеса, что он постоянно плетет интриги и у него отсутствуют моральные принципы.
Небогатого дворянина, его уже в возрасте 24 лет усыновил барон Луи Геккерн. Легенда была следующая: престарелый бездетный барон решил осчастливить учтивого и приветливого молодого француза, передав ему по наследству свой титул. Это выглядело, несомненно, странным, но наглый щеголь без колебаний согласился.
Благодаря усыновлению Жорж Дантес получил доступ в высший свет.
Жорж Шарль Дантес
Князь Трубецкой указывал в воспоминаниях, что Дантес был обычным молодым человеком, вел себя типично, порой шалил, и только непонятная связь с Луи Геккерном пятнала его.
И если Геккерна Жорж Дантес использовал для того, чтобы войти в высший свет, то женитьба на Екатерине Гончаровой стала предлогом для приближения к Наталье Пушкиной. Конечно, такой красавец вряд ли полюбил бы невзрачную Екатерину, которая не была похожа на очаровательную сестрицу.
Ведь именно влюбленность Дантеса в Наталью Пушкину стала причиной раздора вероломного поручика и Александра Пушкина. Именно потому, что поэт вызвал француза на дуэль, тот скоропостижно решил жениться на сестре Натальи Екатерине и срочно сделал ей предложение. А той предварительно заморочил голову, внушив ей симпатию, и Екатерина, влюбившаяся в красавца Дантеса, немедленно согласилась выйти за него.
Тогда Пушкин отозвал свой вызов, пожалев чувства свояченицы. Тем не менее вскоре после свадьбы наглый француз продолжил преследовать Наталью Пушкину снова. И это привело к новой ссоре и гибели Александра Пушкина.
Екатерина Николаевна Дантес-Геккерн, ур. Гончарова
Из-за этой схватки Жоржа Дантеса выгнали из гвардии, перевели в рядовые и выдворили из России. Хотя ему еще невероятно повезло, ведь вообще-то, по закону, его должны были казнить. Жена Екатерина последовала в изгнание за ним.
Знакомые семьи стали свидетелями одной неприятной сцены между сестрами Натальей и Екатериной. Якобы вторая сказала Наталье, что готова «простить Пушкина» за то, что ее семье пришлось отбыть навсегда из России. Но потом одумалась, заплакала и попросила прощения.
Верная супруга Дантеса очень его любила. Однако прожила она во Франции, куда они отправились, недолго. Через шесть лет после свадьбы она умерла после неудачных родов. Все время замужества она ревновала супруга к Наталье и подозревала, что он не любит ее. Стараясь задобрить мужа, она родила четверых ребятишек и хотела уже принять католическую веру, но просто не успела этого сделать.
После гибели жены Жорж Дантес еще раз продемонстрировал свою низкую натуру. Владея значительным состоянием, он, тем не менее, затеял тяжбу с семейством Гончаровых, чтобы отсудить то, что полагалось его жене получить в наследство. Однако суд он проиграл.
Жорж Шарль де Геккерн Дантес - мэр Сульса. Около 1855
Потом многие годы Жорж Дантес провел безвыездно в маленькой деревне в Эльзасе. А в 1840-х годах вдруг сделал значимую карьеру в политике. Вначале он стал депутатом Учредительного собрания, войдя в партию Луи-Наполеона Бонапарта, внучатого племянника императора Наполеона I.
В 1848 году Луи Бонапарт становится президентом Франции, а через три года совершает переворот, отменив республику и став императором Наполеоном III. Жорж Дантес, его приверженец, получает место сенатора.
Самого факта убийства Александра Пушкина новоиспеченный сенатор совершенно не скрывал и не стыдился. Наоборот, можно сказать, что он гордился этим!
Вот что о нем писал Г. Онегин, известный составитель Пушкинского музея в Париже.
Жорж Шарль де Геккерн Дантес. Фрагмент портрета работы Каролюса-Дюрана. Около 1878
А именно, он рассказывал в своих воспоминаниях, что встречал его лично, и он удивил его своей непривлекательной внешностью. От него так и веяло высокомерием и наглостью. Его подруга, некая М. А. С., поведала ему о том, что вчера при знакомстве он представился ей как «барон Геккерен (Дантес),
который убил вашего поэта Пушкина». И он говорил это с наглым самолюбованием, прямо-таки с гордостью!
По свидетельству внука Дантеса, Луи Метмана, его дед был весьма доволен тем, как сложилась его жизнь, и часто повторял, что именно потому, что он после дуэли должен был уехать из России, его ждала такая отличная карьера в политике. И если бы не дуэль и высылка, он бы жил всю жизнь в русской провинции и максимум командовал бы полком. Жил бы бедно и незаметно.
Однажды зарубежный поклонник творчества великого русского поэта спросил Дантеса, как можно было решиться драться с таким великим человеком, и Дантес с возмущением ответил, что ведь и его тогда могли застрелить, а ведь он потом сенатором стал!
Жорж Дантес закончил свои дни в богатстве, среди детей и внуков, в 83-летнем возрасте.
Однако одна неприятность его все-таки настигла. Одна из дочерей Дантеса очень прониклась произведениями Александра Сергеевича Пушкина и когда узнала, что его убил ее родной отец, лишилась рассудка. Прожив недолго, она пронесла ненависть к отцу до самой смерти, называя его убийцей гения…
Жорж Шарль Дантес, высланный из России после убийства Пушкина, благодарил судьбу за все произошедшее. И вот почему.
В 24 года он был усыновлен нидерландским бароном Луи Геккерном. Якобы красивый молодой француз произвел на стареющего и бездетного барона очень приятное впечатление, вот он и сделал ему столь необычное предложение. А Жорж не стал отказываться. Дантес получил не только баронский титул, но и стал вхож в высший свет. Вот только историки считают, что отеческой заботы в том союзе было мало. И полагают, что готовый на многое ради выгоды молодой человек состоял в гомосексуальной связи с Геккерном.
Стала орудием для достижения цели и Екатерина Гончарова, сестра Натальи Гончаровой - супруги Пушкина. Современники утверждали, что он вовсе не любил «серую мышку» Екатерину, которой было очень далеко до своей красавицы-сестры. Именно пылкая страсть Дантеса к жене поэта стала поводом для размолвки Александра Сергеевича и Жоржа. Пушкин даже вызвал наглого поручика на дуэль, но тот решил сделать «ход конем», попросив руки и сердца у Екатерины. Та же была влюблена в красавца-француза, поэтому сразу согласилась. Пушкин забрал вызов обратно, не желая делать свояченицу несчастной. Однако сразу после свадьбы ухаживания за Натальей Николаевной возобновились. Что и привело к трагической развязке и смерти поэта.
После дуэли Дантес был уволен из гвардии, разжалован в рядовые и выслан из России. Француз был счастлив, что так легко отделался. Ведь по законам ему грозила смертная казнь. Верная жена Екатерина отправилась за ним. Екатерина преданно любила мужа до конца своей недолгой жизни. Она скончалась на седьмом году брака от послеродового заболевания. Екатерину до самой смерти угнетала ревность к сестре и подозрение, что муж все еще влюблен в Наталью. Желая максимально привязать супруга к себе, она не только родила ему четверых детей, но и собиралась принять католичество. Но не успела. После ее смерти Дантес, кстати, остался верен себе и попытался извлечь выгоду и здесь. Он, довольно обеспеченный человек, начал тяжбу с Гончаровыми, требуя мизерного наследства покойной жены. Но ничего не добился.
Долгое время Дантес жил затворником во французской деревушке в Эльзасе. А в сороковых годах внезапно сделал блестящую политическую карьеру. Сначала стал депутатом Учредительного собрания, войдя в партию Луи-Наполеона Бонапарта, внучатого племянника императора Наполеона I. В 1848 году Луи Бонапарт стал президентом Франции, а через три года совершил переворот, отменив республику и став императором Наполеоном III. Верного сторонника Дантеса он назначил сенатором.
А вот что рассказывал внук Дантеса, Луи Метман: «Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьёй и недостаточными средствами».
А когда однажды коллекционер-пушкинист задал Дантесу вопрос: «Но дуэль с гением... Как же вы решились? Неужели вы не знали?», француз искренне возмутился: «А я-то? Он мог меня убить! Ведь я потом стал сенатором!».
Дантес умер в возрасте 83 лет, в достатке, окруженный детьми и внуками.
Каждый знает, кто такой Пушкин. Почти каждый знает, кто такой Дантес и чем он известен. В общем-то только потому и остался он в нашей памяти, что убил Пушкина. Остальные детали – для историков.
Но мало кто знает, как сложилась жизнь Дантеса и его семьи после смерти Пушкина. А между тем тут есть о чем подумать.
Дантес еще до дуэли женился на старшей сестре Натальи Николаевны – Екатерине (тоже дело темное, зачем он это сделал, но сейчас в это вдаваться не будем). После дуэли Дантес был выслан во Францию, и они поселились в родовом поместье Дантесов в Сульце. Одна за другой появились на свет 3 дочери, последние не слишком желанные, потому что Дантес мечтал о наследнике. Жизнь его жены была не слишком веселой – во-первых, в уединении, практически в заточении, без любви и даже уважения со стороны супруга (который считал ее виноватой в том, что у них рождаются только дочери), опять же слухи (и не такие уж неосновательные) о не совсем подходящей для семейной жизни ориентации Дантеса. Но и мучилась она недолго – в 1843 году, наконец-то разрешившись долгожданным наследником, умерла. Всего и жизни ей было 32 года, из них 7 в браке с Дантесом.
Детей Дантеса воспитывала его незамужняя сестра Адель.
Дантес с развязанными руками кинулся строить свою карьеру – и весьма преуспел в этом. Сначала он стал мэром Сульца, потом депутатом Национального собрания Франции, переехал в Париж, имел дом, состояние, связи. Он был успешен и принят, чем дальше, тем более богат и влиятелен, и призраки зимы 1837 совсем не мешали ему.
Если бы не одно. Его младшая дочь – Леония-Шарлотта отказывалась бывать при дворе. Свою молодую жизнь с некоторых пор она проводила в уединении в своей комнате, где перед одним портретом день и ночь горела лампада, как перед иконой. Ну да, это был портрет Пушкина, и хоть звучит это мелодраматично, но из песни слова не выкинешь. Трудно сказать, как зародилась во французской девушке любовь к русскому поэту. Мать ее, напомню, умерла, когда Леони было 3 года. Русский язык она выучила самостоятельно, Пушкина знала наизусть и поклонялась ему как богу. Красавица и умница, она сначала блистала в парижских кругах, и на первых порах отец, по свидетельству современников, любивший ее, потакал ее прихотям. В отличие от других светских красавиц, она прошла на дому курс Эколь Политекник (Высшего учебного заведения Франции), и в свете ее считали необыкновенной, исключительной.
И все бы ничего, но однажды в домашнем разговоре дочь назвала отца убийцей Пушкина, не приняла никаких его оправданий, что он тоже «был вынужден защищать свою честь» и отказалась от всяких отношений с ним. Два года они молчали.
Дальше история темная – но суть ее в том, что Леония оказалась в психиатрической лечебнице. Не выдержала ли ее психика (возможно, она была действительно несколько, скажем так, нервной, и на этой почве возникло ее маниакальное увлечение творчеством дядюшки, как она его называла) или не выдержал Дантес, которому как-то надо было объяснять «ненормальные» поступки дочери – я не знаю. Свидетельства есть и в пользу и той и другой версии.
До своей смерти (умерла она в 48 лет), Леония была в психиатрической клинике. Всегда с книгой стихов Пушкина. Родные ее навещали в больнице, а потом ухаживали за могилой. И Дантес на ней нередко бывал. Умер он в 83 года.
Дантесу выдалась долгая жизнь. Сильно ли ее испортила история с младшей дочерью? Не знаю. Но забыть о 1837 ему не удалось.
Трудно убить Пушкина безнаказанно.
Из воспоминаний и мемуаров людей знавших Дантеса
Жорж Дантес
Генерал-Аудиториат... полагал: Геккерена за вызов на дуэль и убийство на оной камер-юнкера Пушкина, лишив чинов и приобретенного им российского дворянского достоинства, написать в рядовые, с определением на службу по назначению инспекторского департамента. Подсудимый же подполковник Данзас виновен в противузаконном согласии быть при дуэли со стороны Пушкина секундантом и в непринятии всех зависящих мер к отвращению сей дуэли... Генерал-Аудиториат... достаточным полагал: вменив ему, Данзасу, в наказание бытность под судом и арестом, выдержать сверх того под арестом в крепости на гауптвахте два месяца и после того обратить по-прежнему на службу. Преступный же поступок самого камер-юнкера Пушкина, подлежавшего равному с подсудимым Геккереном наказанию... по случаю его смерти предать забвению.
На всеподданнейшем докладе в 18 день сего марта последовала собственноручная его величества высочайшая конфирмация: "Быть по сему, но рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом заграницу, отобрав офицерские патенты".
До немецкой границы Дантес ехал в придворных санях, оттуда на вольных лошадях. В Берлине он сделал продолжительную остановку. Четыре года назад, перед отъездом в Петербург, он завел здесь некоторые знакомства. Теперь он решил отдохнуть в этом городе, повидать знакомых и обождать приезда жены. Однажды, когда он, с еще не поджившей рукой, гулял на Унтер ден Линден, его увидел из окна своего дворца наследный принц Вильгельм (впоследствии император германский). Он знал Дантеса и даже снабдил его рекомендательным письмом, когда тот отправлялся в Россию. Вильгельм постучал в окно, позвал Дантеса во дворец и велел рассказать историю поединка. Наконец приехали из Петербурга жена и приемный отец. Их сопровождал транспорт вещей, в том числе и мебель, подаренная молодоженам бароном Геккереном. Из Берлина Дантес с женой отправился в Сульц (в Эльзасе), где и поселился в своем фамильном замке. Ничто, по-видимому, не смущало его душевного покоя. Ежегодно он приезжал на некоторое время в Баден, где по-прежнему встречался со старыми петербургскими знакомыми. Дантес, по приезде в Баден, при встрече с вел. кн. Михаилом Павловичем, приветствовал его по-военному; но великий князь от него отвернулся.
Екатерина Николаевна (Дантес-Геккерен) умерла 15 октября 1843 г. от послеродового заболевания и похоронена в Сульце (в Эльзасе)... По семейным сведениям, Екатерину Николаевну угнетала мысль, что муж ее остается верен своему обожанию ее сестры. Под влиянием окружавшей Екатерину Николаевну католической среды, убеждавшей ее, что принятие веры своего мужа и детей вызовет перемену чувств в Дантесе, Екатерина Николаевна согласилась, наконец, на переход в католичество. Проволочки, однако, произошли оттого, что она желала, чтобы присоединение ее к католичеству произошло при скромной обстановке в Сульце, тогда как родственники ее мужа желали обставить этот переход торжественно и потому настаивали на совершении обряда в Париже, в церкви Madeleine. После долгих переговоров Екатерина Николаевна согласилась, но роды сына и последовавшая затем болезнь помешали ей привести в исполнение свое намерение.
О дальнейшей судьбе Дантеса вплоть до переворота 2 декабря 1851 г. нам почти ничего неизвестно. По возвращении из России во Францию он сначала заперся в деревне своей (в Эльзасе), а затем, в сороковых годах, выступил на политическом поприще, был избран депутатом и сначала продолжал быть крайним легитимистом. В дуэли между Тьером и Биксио Дантес был секундантом первого. Затем он из легитимистов превратился в бонапартиста. В награду за услуги, оказанные Луи-Наполеону, Дантес был назначен им в день декабрьского переворота сенатором. В сенате он обратил на себя особое внимание своими речами в защиту светской власти пап. Во время последней империи Дантес был persona grata при дворе Наполеона III. Дантес был одним из основателей Парижского Газового общества и оставался директором этого общества до своей смерти, благодаря чему составил себе большое состояние.
Влиятельным сенатором Второй Империи Дантес поселился в Париже на улице Монтэнь, рядом с нынешним театром Елисейских Полей. Здесь он выстроил для себя и семьи трехэтажный особняк (№ 27). Нижний этаж занимал он сам, а два верхних были отведены его многочисленному потомству. Вся семья сходилась по меньшей мере два раза в день в столовой. Днем Дантес обыкновенно отправлялся в экипаже в свой клуб "Серкль Эм-периаль" на Елисейских Полях, а вечера неизменно проводил дома в кругу семьи, часто развлекая молодое поколение рассказами.о своей молодости. На летние месяцы вся семья переезжала в Сульц.
Г. Онегин, известный составитель Пушкинского музея (в Париже), знал Дантеса. Дантес уверял, что не подозревал даже, на кого он поднимал руку, что, будучи вынужден к поединку, он все же не желал убивать противника и целил ему в ноги, что невольно причиненная им смерть великому поэту тяготит его и т. д..
Проходя под колоннадой кургауза, я часто встречаю человека, наружность которого меня постоянно поражает своей крайней непривлекательностью. Во всей фигуре его что-то наглое и высокомерное. На днях, когда мы гуляли с нашей милой знакомой М. А. С., и этот человек нам снова встретился, она сказала: "Знаете, кто это? Мне вчера его представили, и он сам мне следующим образом отрекомендовался: "барон Геккерен (Дантес), который убил вашего поэта Пушкина". И если бы вы видели, с каким самодовольством он это сказал, -прибавила М. А. С., -- не могу вам передать, до чего он мне противен!" И действительно, трудно себе вообразить что-либо противнее этого, некогда красивого, но теперь сильно помятого лица, с оттенком грубых страстей. Геккерен ярый бонапартист, благодаря чему и своей вообще дурной репутации, все здешние французы, -- а они составляют большинство шинцнахских посетителей -- его явно избегают и от него сторонятся. При Наполеоне III он был сенатором, но теперь лишен всякого значения. О его семейных обстоятельствах говорят очень дурно; поделом коту мука.
За несколько лет перед тем (1880 г.) В. Д. Давыдов (сын поэта Дениса Давыдова) был в Париже. Приехав туда, он остановился в каком-то отеле, где всякий день ему встречался совершенно седой старик большого роста, замечательно красивый собой. Старик всюду следовал за приезжим, что и вынудило Василия Денисовича обратиться к нему с вопросом о причине такой назойливости. Незнакомец отвечал, что узнав его фамилию и что он сын поэта, знавшего Пушкина, долго искал случая заговорить с ним, при чем, рекомендовавшись бароном Дантесом-Геккереном де Бревеардом, объяснил Давыдову, будто бы он, Дантес, и в помышлении не имел погубить Пушкина, а напротив того, всячески старался примириться с Александром Сергеевичем, но вышел на поединок единственно по требованию усыновившего его барона Геккерена, кровно оскорбленного Пушкиным. Далее, когда соперники, готовые сразиться, стали друг против друга, а Пушкин наводил на Геккерена пистолет, то рассказчик, прочтя в исполненном ненависти взгляде Александра Сергеевича свой смертный приговор, якобы оробел, растерялся и уже по чувству самосохранения предупредил противника и выстрелил первым, сделав четыре шага из пяти, назначенных до барьера. Затем, будто бы целясь в ногу Александра Сергеевича, он, Дантес, "страха ради" перед беспощадным противником, не сообразил, что при таком прицеле не достигнет желаемого, а попадет выше ноги. "Le diable s"en est mile" (черт вмешался в дело), -- закончил старик свое повествование, заявляя, что он просит Давыдова передать это всякому, с кем бы его слушатель в России ни встретился.
Дантес всегда утверждал, что у его бо-фрера не было серьезных оснований ревновать к нему свою жену. Но Пушкин, человек необузданного характера, тяжко оскорбил Дантеса и его приемного отца. Европейская мерка к этому человеку была неприложима; в гневе это был негр, сорвавшийся с цепи негр. Поэтому дуэль была неизбежна, несмотря на то, что Дантес ее не искал. Дантес поступил, как человек, который считает, что за определенные слова должно быть дано удовлетворение. У барьера он не считал нужным сантиментальничать, хотя его противником и был его бо-фрер, так как отдавал себе отчет, что для каждого из дуэлянтов исход мог быть роковым. Он не говорил, что целил Пушкину в ногу, и никто из семьи никогда не слышал от него об угрызениях совести. Напротив, он считал, что выполнил долг чести, и что ему не в чем себя упрекать. Дантес был вполне доволен своей судьбой, и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой; что не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции, с большой семьей и недостатком средств.
В Гааге проживают в настоящее время (1906 г.) некоторые лица, знавшие барона Геккерена (старшего). Все отзываются о нем, как о человеке выдающегося ума и дипломатических дарований. Пробыв некоторое время после отозвания из С.-Петербурга не у дел, он был назначен нидерландским посланником в Вену, где и пробыл беспрерывно до 1870-х гг., пользуясь там совершенно исключительным по своей влиятельности положением. Лица, близко знакомые с бароном Геккереном, говорят о нем, как о крайнем скептике и неразборчивом на средства дипломате. Однако его донесения из Вены были настолько интересны, что его оставили на этом посту до глубокой старости. Барон Геккерен никогда не был женат и в жизни его, по-видимому, не было романических приключений. Можно с уверенностью полагать, что Дантес не был его сыном, но наиболее близкие к Геккерену люди избегали высказываться о том, какие отношения существовали между ним и Дантесом.
Геккерен (старший), несмотря на свою известную бережливость, умел себя показать, когда требовалось сладко накормить нужного человека. В одном следовало ему отдать справедливость: он был хороший знаток в картинах и древностях, много истратил на покупку их, менял, перепродавал и всегда добивался овладеть какою-нибудь редкостью, которою потом любил дразнить других, знакомых ему собирателей старинных вещей. Квартира его была наполнена образцами старинного изделия и между ними действительно не имелось ни одной посредственной вещи. Был Геккерен умен; полагаю, о правде имел свои собственные, довольно широкие понятия, чужим же прегрешениям спуску не давал. В дипломатическом кругу сильно боялись его языка, и, хотя недолюбливали, но кланялись ему, опасаясь от него злого словца.
В 1875 году барон Геккерен (старший) переехал в Париж к детям после шестидесяти лет службы. Он покинул пост нидерландского посла в Вене, который он занимал с 1842 года и где давно уже был старшиною дипломатического корпуса. Он умер 27 сент. 1884 года (ему было около 89 лет). -- Жорж Шарль Дантес, барон де-Геккерен, пережил своего приемного отца девятью годами. Он умер в возрасте 83 лет в Сульце (Верхний Эльзас) 2 ноября 1895 года, в родном доме, окруженный детьми, внуками и правнуками.
После падения Второй империи Дантес почти безвыездно жил в своем замке Сульц в Эльзасе. Дантес постоянно вел свои записки, но в последние годы, дожив до глубокой старости, он впал почти в детство и в минуту раздражения сжег свои мемуары.
Ек. Ник. Геккерен вернулась в дом Пушкиных еще один раз, чтобы проститься со своей сестрой (Нат. Ник-ной), которая оставила Петербург через несколько дней после трагического события.
Наталья Николаевна 16 февраля уехала через Москву в деревню брата, Калужской губернии (Полотняный Завод), с сестрой Александриною, с детьми и в сопровождении тетки Загряжской, которая, проводя их, возвратится сюда недели через две. В Москве они не остановятся ни на час, и Пушкина напишет письмо к Сергею Львовичу (отцу Пушкина) и скажет ему, что теперь не в силах еще его видеть. Братья ее также провожают их. Я видел ее накануне отъезда и простился с нею. Здоровье ее не так дурно: силы душевные также возвращаются. С другою сестрою (Екатериною Николаевной Геккерен-Дантес), кажется, она простилась, а тетка высказала ей все, что чувствовала она, в ответ на ее слова, что "она прощает Пушкина". Ответ образумил и привел ее в слезы. За неделю перед сим разлучили ее с мужем; он под арестом в кордегарде... Дело может еще протянуться с месяц. Отец-Геккерен все продал и собирается в путь, но еще не отозван. Опека занимается устройством дел вдовы и детей
Вечер (22 августа 1840 г.) с семи почти до двенадцати я просидел у Пушкиной жены и ее сестры. Они живут на Аптекарском, но совершенно монашески. Никуда не ходят и не выезжают. Пушкина очень интересна. В ее образе мыслей и особенно в ее жизни есть что-то трогательно возвышенное. Она не интересничает, но покоряется судьбе.
Во вторник 21 января на последнее время вечера поехал я к Natalie Пушкиной. Мы просидели одни. Она очень интересна. Я шутя спросил ее: скоро ли она опять выйдет замуж? Она шутя же отвечала, что, во-первых, не пойдет замуж, во-вторых, никто не возьмет ее.
Силою обстоятельств Наталья Николаевна понемногу втянулась в прежнюю светскую жизнь, хотя и не скрывала от себя, что для многих это служит лишним поводом упрекнуть ее в легкомыслии и равнодушном забвении... Император часто осведомлялся о ней у престарелой фрейлины (Загряжской) и выражал желание, чтобы Наталья Николаевна по-прежнему служила одним из лучших украшений его царских приемов. Одно из ее появлений при дворе обратилось в настоящий триумф. В залах Аничковского дворца состоялся костюмированный бал в самом тесном кругу. Ек. Ив. Загряжская подарила Наталье Николаевне чудное одеяние в древнееврейском стиле, по известной картине, изображавшей Ревекку. Длинный фиолетовый бархатный кафтан, почти закрывая широкие палевые шальвары, плотно облегал стройный стан, а легкое из белой шерсти покрывало, спускаясь с затылка, мягкими складками обрамляло лицо и ниспадало на плечи. Появление ее во дворце вызвало общую волну восхищения. Как только начались танцы, император Николай Павлович направился к Наталье Николаевне, взяв ее руку, повел к императрице и сказал во всеуслышание: "Смотрите и восхищайтесь!" Императрица Александра Федоровна навела лорнет на нее и ответила: -- "Да, прекрасна, в самом деле прекрасна! Ваше изображение таким должно бы перейти к потомству". Император поспешил исполнить желание, выраженное супругою. Тотчас после бала придворный живописец написал акварелью портрет Натальи Николаевны в библейском костюме для личного альбома императрицы. По ее словам, это вышло самое удачное изображение из всех тех, которые с нее снимали. Вероятно, альбом этот сохраняется и теперь в архиве Аничковского дворца, но никому из детей не привелось его видеть.
По-видимому, г-жа Пушкина снова появляется на балах. Не находишь ли ты, что она могла бы воздержаться от этого? Она стала вдовою вследствие такой ужасной трагедии, и ведь она была ее причиною, хотя и невинною.
