Известны как великие богословы и отцы Церкви. Каждый святой являет собою пример жизни во Христе, пример для всех верующих. Без сомнения, можно очень многое сказать о жизни трех великих иерархов Православной Церкви, но хотелось бы остановить внимание на одном моменте: пристальнее всмотреться в жизнь семей, в которых родились и воспитывались святители Василий, Григорий и Иоанн. Что мы знаем о них?
Самое главное – семья каждого из великих святителей является в полном смысле этого слова святой семьей. Многие члены этих семей прославлены Церковью. В семье святителя Василия Великого – это его мать преподобная Емилия (память 1/14 января), сестры: преподобная Макрина (память 19 июля / 1 августа) и блаженная Феосевия (Феозва), диакониса (память 10/23 января), братья: святители Григорий Нисский (память 10/23 января) и Петр Севастийский (память 9/22 января). Святитель Григорий Нисский пишет: «У родителей отца имущество было отнято за исповедание Христа, а дед наш по материнской линии был казнен вследствие императорского гнева, а всё, что он имел, перешло к другим владельцам» . Матерью отца святителя Василия Великого была святая Макрина Старшая (память 30 мая / 12 июня). Ее духовным наставником был святитель Григорий Неокесарийский, известный также как святитель Григорий Чудотворец. Святая Макрина принимала действенное участие в воспитании будущего святителя, как он и сам об этом пишет: «Говорю о знаменитой Макрине, от которой заучил я изречения блаженнейшего Григория, сохранявшиеся до нее по преемству памяти, и которые сама она соблюдала и во мне еще с малолетства напечатлевала, образуя меня догматами благочестия» .
Святитель Григорий Богослов так восхваляет предков святителя Василия: «В числе многих известных были и предки Василия по отцу; и как они прошли весь путь благочестия, то время это доставило прекрасный венец их подвигу… Сердце их было готово с радостью претерпеть всё, за что венчает Христос подражавших собственному Его ради нас подвигу…» . Так, родители святителя Василия – Василий Старший и Емилия – были потомками мучеников и исповедников за веру Христову. Нужно сказать и о том, что святая Емилия изначально готовила себя к подвигу девства, но, как пишет ее сын святитель Григорий Нисский, «поскольку была она круглой сиротой, а в пору юности цвела такой красотой телесной, что молва о ней многих побуждала искать ее руки, и возникла даже угроза, что если она с кем-либо не сочетается браком по доброй воле, то претерпит какое-нибудь нежелательное оскорбление, затем что обезумевшие от ее красоты уже готовы были решиться на похищение» . Поэтому святая Емилия вышла замуж за Василия, имевшего славу образованного и благочестивого человека. Так что родителей святителя Василия объединяла прежде всего любовь ко Христу. Святитель Григорий Богослов восхваляет этот по-настоящему христианский брачный союз: «Супружество Василиевых родителей, состоявшее не столько в плотском союзе, сколько в равном стремлении к добродетели, имело многие отличительные черты, как то: питание нищих, странноприимство, очищение души посредством воздержания, посвящение Богу части своего имущества… Оно имело и другие добрые качества, которых достаточно было, чтобы наполнить слух многих» .
В такой семье воспитывался святитель Василий и его братья и сестры. Родители, избравшие путь христианской добродетели, подражая в этом своим родителям – засвидетельствовавшим свою веру мученичеством и исповедничеством, воспитали детей, явивших в своей жизни всё разнообразие христианского подвига.
О семье третьего великого святителя и учителя Церкви Иоанна Златоуста известно гораздо меньше, чем о семьях святителей Василия и Григория. Его родителей звали Секунд и Анфиса (Анфуса), они были знатного происхождения. Еще будучи ребенком святитель Иоанна потерял отца, поэтому его воспитанием занималась мать, полностью посвятившая себя заботе о сыне и старшей дочери, имя которой не сохранилось. В сочинении «О священстве» святитель Иоанн приводит слова матери, описывающие все тяготы ее жизни: «Сын мой, я сподобилась недолго наслаждаться сожительством с добродетельным отцом твоим; так угодно было Богу. его, последовавшая вскоре за болезнями твоего рождения, принесла тебе сиротство, а мне преждевременное вдовство и горести вдовства, которые могут хорошо знать только испытавшие их. Никакими словами невозможно изобразить той бури и того волнения, которым подвергается девица, недавно вышедшая из отеческого дома, еще неопытная в делах и вдруг пораженная невыносимой скорбью и принужденная принять на себя заботы, превышающие и возраст, и природу ее» . Более 20 лет прожила мать святителя во вдовстве, что стало ее христианским подвигом. Святитель Иоанн писал об этом так: «Когда я был еще молод, помню, как учитель мой (а он был суевернейший из всех людей) при многих удивлялся моей матери. Желая узнать, по обыкновению, от окружавших его, кто я таков, и услышав от кого-то, что я сын вдовы, он спросил меня о возрасте моей матери и о времени ее вдовства. И когда я сказал, что ей сорок лет от роду и что двадцать лет уже прошло, как она лишилась моего отца, он изумился, громко воскликнул и, обратившись к присутствовавшим, сказал: “Ах! какие у христиан есть женщины!” Таким удивлением и такою похвалою пользуется это состояние (вдовства) не только у нас, но и у внешних (язычников)!» . От столь мужественной и терпеливой матери получил свое воспитание святитель Иоанн, и сам проявлявший немало мужества и терпения в своем пастырском служении, находясь на столичной кафедре. Хотя родители святителя Иоанна и не прославлены в лике святых, нельзя не назвать святой семью, в которой родился и был воспитан величайший церковный проповедник и пастырь.
Воспитание детей в христианской вере – это величайший подвиг и долг каждой верующей семьи. И самое лучшее воспитание – личный пример христианской жизни, передающийся от родителей к детям, идущий из поколения в поколение. Мы видим это в семье святителя Василия Великого. Пример подвига жены-христианки, обращающей ко Христу неверующего мужа, являет нам семья святителя Григория Богослова в лице его матери и старшей сестры. Стойкость, мужество и терпение в скорбях и трудностях показывает мать святителя Иоанна Златоуста. Поэтому праздник трех великих святителей можно считать и праздником их семей, воспитавших детей, ставших столпами Церкви Христовой.
Три Святителя
Исторические данные
Общие данные
ЭУ
реал
док
Бронирование
Вооружение
Артиллерия
Минно-торпедное вооружение
Однотипные корабли
Двенадцать Апостолов
Эскадренный броненосец «Три Святителя» после вступления в строй
Началу постройки Трёх святителей предшествовала переписка вице-адмирала А.А. Пещурова с петербургским начальством. В своём рапорте он выразил обеспокоенность слишком большой осадкой (8,5 м) существующих в настоящее время, а также строящихся броненосцев. Пещуров поручил младшему судостроителю Николаевского порта К. К. Ратнику, который в то время наблюдал за строительством броненосца Двенадцать Апостолов , составить эскиз броненосца с осадкой в полном грузе не более 7,5 метров. Также броненосец должен был иметь главную артиллерию, как и у Двенадцати Апостолов , и ещё более развитую вспомогательную. Ходатайствуя о немедленном рассмотрении проекта, который был приложен к рапорту, Пещуров просил отдать разработку детальных чертежей Ксаверию Ксавериевичу Ратнику, для того чтобы до конца 1890 года их утвердить и вовремя заказать все нужные для постройки корабля материалы.
В 1889 году эскиз нового броненосца с водоизмещением 9250 т для Черноморского флота поступил члену Морского тех. комитета (МТК) Э. Е. Гуляеву. Сравнение проекта К. К. Ратника со строящимися Наварином и Двенадцатью Апостолами , а также тщательная проверка всех расчетов заняла более 8 месяцев, и только 11 июля 1890 года судостроительный отдел МТК зачитал «справку» конструкторского бюро по этому вопросу. В документе сообщалось, что при равенстве водоизмещения и осадка, весовую нагрузку Ратника распределили иначе: добавлено 300 т на механическую установку и топливо, 60 т на артиллерию, а масса бронирования снижена на 250 т за счет ослабления брони нижнего каземата - до 127 против 305 мм на Наварине . Запас водоизмещения, который принял К. К. Ратник, посчитался сомнительным ввиду неоправданного уменьшения массы некоторых статей о нагрузке. После уточнения последней, из статей выяснилось, что перегрузка составляет 166 т.
Спустя год, 4 сентября 1891 в Николаевском адмиралтействе было начато строительство броненосца.
Длина броненосца составляла 113,1 м по ватерлинии , 115,2 м - полная, ширина составляла 22,3 м, осадка 8,7 м. Водоизмещение броненосца было 13318 т., это было на 800 т больше, чем разрабатывалось для её передвижения.
Эскадренный броненосец «Три Святителя»: а - продольный разрез; б - план верхней палубы.
Три Святителя был значительно больше чем Наварин , будучи длиннее на 7, 2 м, шире на 1, 8 м, а также имел водоизмещение на 3000 т больше.
Три Святителя имел на своём борту две трехцилиндровых вертикальных паровых машины, которые были сделаны британской фирмой «Humphreys & Tennant». Обе машины вместе имели проектную мощность в 10 600 лошадиных сил. 14 цилиндрических котлов обеспечивали работу двигателя при давлении 883 кПа; 9 кг/с см 2 , который управлял 4 лезвиями гребных винтов.
На ходовых испытаниях, максимальная производительность достигла 11 308 МГП, а также максимальная скорость равнялась 16, 5 узлам. Броненосец был загружен на 1000 т угля при полном грузе, что предлагало 2250 миль.
Три Святителя имел генератор на 305 кВт, но этого не хватало для предоставления полной мощности для одновременной работы всего электрооборудования.
Три Святителя был первым из русских кораблей, имевших гарвеевскую броню. Она была сделана компанией «Vickers» в Великобритании, а также французскими фирмами «Schneider ET CIE» и «Saint Chamond». Максимальная толщина брони на ватерлинии в поясе составляла 457 мм, которая сводилась к 406 мм на траверзе . Это была самая толстая броня из всех, которые когда-либо имели российские линкоры .
Схема бронирования и вооружения броненосца, приведенная в британском альманахе Brassey’s Naval Annual 1896
Вооружение ГК составляли четыре 305-мм орудия, созданные на Обуховском заводе . Расположены они были в двух башенных артиллерийских установках. Каждая башня имела угол в 270°. Пушки имели скорострельность 1 выстрел за 1 минуту 45 секунд, боезапас по 75 выстрелов на ствол.
Вооружение среднего калибра состояло из восьми 152-мм орудий 45-го калибра, которые располагались в каземате на верхней палубе. Углы вертикальной наводки составляли +20° и -5°. Максимальная дальность выстрела составляла 11 500 м.
Противоторпедное вооружение состояло из орудий нескольких калибров: четыре 119-мм скорострельных орудия (от 12 до 15 выстрелов в минуту), которые были установлены на углах надстройки. Снаряд такой пушки весил около 20 кг. Максимальная дальность выстрела составляла 10 000 м. Скорострельность от 12 до 15 выстрелов в минуту.
Также, в количестве десяти штук имелись 47-калиберные пушки, они располагались: шесть между 119 мм орудиями, две на переднем конце надстройки и ещё две в амбразуре кормовой части конкурса. Они выпускали снаряд, весивший 1, 5 кг на 1850 м.
Сорок 37-мм орудий находились: восемь в каждой из боевых вершин, восемь в верхней части надстройки двенадцать в малых корпусах бойниц на носу и на корме. Расположение ещё четырёх орудий является неопределённым. Снаряд весил всего лишь 0, 5 кг. Макс. дальность выстрела 2778 м.
На броненосце имелись также и шесть 457-мм ТА, выпускавшие торпеды на 900 метров при скорости 25 узлов, а также 600 метров при скорости 29 узлов. Но в скоре они были сняты.
4 июня 1908 года состоялось совещание под председательством адмирала Дикова по вопросу перевооружения линкоров Черноморской эскадры Двенадцать Апостолов , Георгий Победоносец , Синоп и Три Святителя . Выслушав доклад врио главного корабельного инженера полковника А. Н. Крылова, пришли к заключению о целесообразности замены артиллерии только на последнем, чтобы ввести его в состав бригады линейных кораблей, в которой вполне боеспособным был лишь Пантелеймон , а Евстафий и Иоанн Златоуст еще достраивались. Накануне (3 июня) выполнили опытное определение остойчивости Трех Святителей , нормальное водоизмещение которого определили в 13415 т (запас угля 750 т) при средней осадке 8,7 м, что соответствовало фактической перегрузке «только» 935 т и переуглублению 0,4 м. Начальная поперечная метацентрическая высота оказалась при этом равной 1,7 м, ее признали удовлетворительной.
В период с ноября 1911 г. и до августа 1912 г. было множество различных предложений по реконструированию корабля, в том числе и предложение о замене устаревшей гарвеевской брони на так называемую Крупповскую броню, а также любую другую новую броню. Это было предложено для того, чтобы усилить бронирование основных орудий и башен. Но оно было отклонено, так как стоимость всего переоборудования была слишком велика. Изменились следующие параметры:
Мачты и боевые вершины были заменены полюсными мачтами и все лёгкие пушки и торпедные аппараты были сняты, кроме двух 47-мм пушек.
4, 7-мм орудия были заменены четырьмя экранированными 152-мм орудиями на крыше верхнего каземата
Общий вид корабля после перевооружения
Верхний каземат был изменён для того, чтобы вместить две дополнительных 152-мм пушки и была уменьшена в размерах надстройка.
Максимальная высота орудий была изменена до 25°, а их бриджи и грузоподъёмные механизмы модернизированы для повышения скорости стрельбы, чтобы уменьшить перезарядку до 45 секунд за выстрел.
Все эти изменения имели эффект понижения водоизмещения почти на 100 т, и поэтому броненосец мог развивать лишь скорость в 16 узлов на её пост-реконструкционных испытаниях.
Утром 17 ноября 1914 года Три Святителя в сопровождении преддредноутов Евстафий
Линейный корабль «Три Святителя» на рейде Севастополя
25 апреля броненосцам наконец удалось повторить бомбардировку фортов Босфор. В дальнейшем Три Святителя вместе с другими броненосцами блокировали форт Босфор, поддерживали операцию в Трапезунде, а также обстреливали угольные разработки в Зонгулдаке.
К сожалению, для подписания Брестского мира русским войскам было необходимо сдать Севастополь немецкой армии. Goeben вошёл в центральную базу флота, считая себя победителем и на всех броненосцах в бухте были подняты кайзеровские флаги. Больше линкоры в море не выходили.
Святители
жили в IV–V веках - это было время столкновения языческой и христианской традиций. Уже были указы о закрытии языческих капищ и запрещения жертвоприношений, но сразу же за оградой православной церкви начиналась прежняя жизнь: все еще действовали языческие храмы, учили языческие учителя.
А в храмах святители изъясняли учение о Святой Троице, боролись с ересями, проповедовали самоотвержение и высокую нравственность; они активно занимались общественной деятельностью, возглавляли епископские кафедры Византийской империи.
Они стали свидетелями решающего для судеб христианства IV века момента столкновения языческой и христианской традиций, и наступления новой эпохи, завершившей духовные искания позднеантичного общества. В смуте и борениях перерождался старый мир. Последовательное издание ряда указов о веротерпимости (311 г., 325 г.), запрещение жертвоприношений (341 г.), закрытие языческих храмов и запрет под страхом смертной казни и конфискации имущества посещать их (353 г.) были бессильны перед тем, что сразу же за церковной оградой начиналась прежняя языческая жизнь, все еще действовали языческие храмы, учили языческие учителя. Язычество инертно бродило по империи, хотя и подобно живому трупу, гниение которого началось, когда поддерживающая рука государства (381 г.) отдалилась от него. Языческий поэт Паллад писал: «если мы живы, тогда мертва сама жизнь». Это была эпоха всеобщего мировоззренческого беспорядка и крайностей, обусловленных поиском нового духовного идеала в восточных мистических культах орфиков, митраистов, халдеев, сиббилистов, гностиков, в чистой умозрительной неоплатонической философии, в религии гедонизма - плотского наслаждения без границ – каждый избирал свой путь. Это была эпоха, во многом схожая с современной.
Все три святителя были блестяще образованы. Василий Великий и Григорий Богослов, освоив все знания, доступные в их родных городах, завершали образование в Афинах, центре классического просвещения. Здесь святые друзья знали две дороги: одна вела в храм Божий, другая - в училище. Эта дружба продолжалась всю жизнь. Иоанн Златоуст учился у лучшего ритора эпохи Ливания; богословие он изучал у Диодора, впоследствии знаменитого епископа тарсийского, и епископа Мелетия. Ко всем троим приложимы слова из жития св. Василия: он изучил каждую науку до такого совершенства, как будто не учился ничему другому.
Жизнь и творения трех святителей помогают понять, как происходило взаимодействие античного наследия с христианской верой в сознании интеллектуальной элиты римского общества, как закладывались основы единения веры и разума, науки, образованности, не противоречащего подлинному благочестию. Святители не отрицали светской культуры, а призывали изучать ее, «уподобляясь пчелам, которые садятся не на все цветы равно, и с тех, на которые нападут, не все стараются унести, но, взяв, что пригодно на их дело, прочее оставляют нетронутым» (Василий Великий. К юношам. О том, как пользоваться языческими сочинениями).
Из университета - в пустыню
Василий, возвратившись в Кесарию, некоторое время преподавал риторику, но вскоре вступил на путь аскетической жизни. Он предпринял путешествие в Египет, Сирию и Палестину, к великим христианским подвижникам. Вернувшись в Каппадокию, он решил подражать им. Раздав свое имущество бедным, святой Василий собрал вокруг себя иноков в общежитие и своими письмами привлек в пустыню своего друга Григория Богослова. Они жили в строгом воздержании, тяжело трудясь и усердно изучая Священное Писание по руководствам древнейших толкователей. Василий Великий по просьбе монахов составил в это время сборник поучений об иноческой жизни.
Иоанн Златоуст после Крещения стал предаваться аскетическим подвигам сначала дома, а потом в пустыне. После смерти матери он принял иночество, которое называл «истинной философией». Два года святой соблюдал полное безмолвие, находясь в уединенной пещере. За четыре года, проведенные в пустыне, он написал труды «Против вооружающихся на ищущих монашества» и «Сравнение власти, богатства и преимуществ царских с истинным и христианским любомудрием монашеской жизни».
Из пустыни - на служение миру
Все три святителя были поставлены сначала чтецами, затем диаконами и пресвитерами. Василий Великий покинул пустыню в дни, когда распространилось лжеучение Ария, чтобы бороться с этой ересью.
Григорий Богослов был вызван из пустыни отцом, который был уже епископом и, нуждаясь в помощнике, рукоположил его в пресвитера. Между тем друг его, Василий Великий, уже достиг высокого сана архиепископа. Григорий уклонялся от епископства, но через некоторое время по соглашению его отца и Василия Великого все же был рукоположен.
Иоанн Златоуст святой получил сан пресвитера в 386 году. На него возложили обязанность проповедовать Слово Божие. Двенадцать лет святой при стечении народа проповедовал в храме. За редкий дар боговдохновенного слова он получил от паствы наименование Златоуст. В 397 году, после кончины архиепископа Нектария, святой Иоанн Златоуст был поставлен на Константинопольскую кафедру.
Из Царского града - в изгнание
Распущенность столичных нравов, особенно императорского двора, нашла в лице Иоанна Златоуста нелицеприятного обличителя. Императрица Евдоксия затаила гнев на архипастыря. В первый раз собор иерархов, также справедливо обличавшихся Иоанном, низложил его и приговорил к казни, замененной на изгнание. Царица призвала его обратно, устрашенная землетрясением.
Ссылка не изменила святителя. Когда на ипподроме была воздвигнута серебряная статуя императрицы, Иоанн произнес знаменитую проповедь, начинавшуюся словами: «Вновь Иродиада беснуется, вновь возмущается, вновь пляшет, вновь требует главы Иоанна на блюде». В столице снова собрался собор, который обвинил Иоанна за самовольное занятие кафедры после осуждения. Через два месяца, 10 июня 404 г., Иоанн отправился в ссылку. По удалении его из столицы пожар обратил в пепел здание сената, последовали опустошительные набеги варваров, а в октябре 404 года умерла Евдоксия. Даже язычники видели в этих событиях Небесное наказание за неправедное осуждение угодника Божия. Иоанн был отправлен в Кукуз, в Малой Армении. Отсюда он вел обширную переписку с друзьями. Враги не забывали его и настояли на ссылке в глухой Пициус, на кавказском берегу Черного моря. Но Иоанн умер по дороге туда в Команах 14 сентября 407 г. со словами на устах: «Слава Богу за все». Литературное наследство Златоуста почти полностью сохранилось; оно включает трактаты, письма и проповеди.
В царствование благоверного и христолюбивого царя Алексея Комнена, который принял царскую власть после Никифора Ботаниата, был в Константинополе великий спор об этих трех святителях между искуснейшими в красноречии учителями мудрости.
Одни ставили выше прочих святителей Василия Великого, называя его возвышеннейшим витией, так как он всех превосходил словом и делами, причем видели в нем мужа, мало, чем уступающего ангелам, твердого нравом, не легко прощающего согрешения и чуждого всего земного; ниже его ставили божественного Иоанна Златоуста, как имевшего отличные от указанных качества: он был расположен к помилованию грешников и скоро допускал их к покаянию.
Другие, наоборот, возвышали божественного Златоуста, как мужа человеколюбивейшего, понимающего слабость человеческого естества, и как красноречивого витию, наставлявшего всех на покаяние множеством своих медоточивых речей; поэтому и почитали они его выше Василия Великого и Григория Богослова. Иные, наконец, стояли за святого Григория Богослова, утверждая, что он убедительностью речи, искусным истолкованием Священного Писания и изяществом построения речи превзошел всех славнейших представителей эллинской мудрости, как ранее живших, так и современных ему. Так одни возвышали славу святого Григория, а другие унижали его значение. От этого происходил между многими раздор, причем одни назывались Иоаннитами, другие Василианами, а иные Григорианами. Об этих именах спорили мужи искуснейшие в красноречии и мудрости.
Спустя некоторое время после того, как возникли эти споры, явились эти великие святые, сначала каждый отдельно, а затем все три вместе, - притом не во сне, а наяву, - Иоанну, епископу Евхаитскому, ученейшему мужу, весьма сведущему в эллинской мудрости (как об этом свидетельствуют и его сочинения), а также прославившемуся своею добродетельною жизнью. Они сказали ему едиными устами:
Мы равны у Бога, как ты видишь; нет у нас ни разделения, ни какого-либо противодействия друг другу. Каждый из нас отдельно, в свое время, возбуждаемый Божественным Духом, написал соответствующие поучения для спасения людей. Чему мы научились сокровенно, то передали явно людям. Нет между нами ни первого, ни второго. Если ты ссылаешься на одного, то в том же согласны и оба другие. Поэтому, повели препирающимся по поводу нас прекратить споры, ибо как при жизни, так и после кончины, мы имеем заботу о том, чтобы привести к миру и единомыслию концы вселенной. В виду этого, соедини в один день память о нас и, как подобает тебе, составь нам праздничную службу, а прочим передай, что мы имеем у Бога равное достоинство. Мы же совершающим память о нас будем споспешниками к спасению, так как мы надеемся, что имеем некоторую заслугу у Бога.
Сказав это епископу, они стали подниматься на небо, сияя неизреченным светом и называя друг друга по имени. Блаженный епископ Иоанн тотчас своими стараниями восстановил мир между враждовавшими, так как он был муж великий в добродетели и знаменитый в любомудрии. Он установил праздник трех святителей, как и повелели ему святые, и завещал церквам праздновать его с подобающим торжеством. В этом ясно обнаружилась мудрость сего великого мужа, так как он усмотрел, что в январе месяце совершается память всех трех святителей, а именно: в первый день - Василия Великого, в двадцать пятый - божественного Григория, а в двадцать седьмой - святого Златоуста, - то он соединил их в тридцатый день того же месяца, увенчав празднование их памяти канонами, тропарями и похвалами, как это и приличествовало.
Необходимо добавить о них и следующее. Святой Василий Великий превзошел в книжной мудрости не только учителей своего времени, но и древнейших: он прошел не только всю науку красноречия до последнего слова, но и хорошо изучил философию, а равно постиг и ту науку, которая учит истинной христианской деятельности. Затем, проводя добродетельную жизнь, исполненную нестяжательности и целомудрия, и восходя умом к боговидению, он был возведен на архиерейский престол, имея сорок лет от рождения, и в течение восьми слишком лет был предстоятелем церкви.
Святой Григорий Богослов был столь велик, что если бы можно было создать человеческий образ и столп, составленный по частям из всех добродетелей, то он был бы подобен великому Григорию. Просияв своею святою жизнью, он достиг такой высоты в области богословия, что всех побеждал своею мудростью, как в словесных спорах, так и в истолковании догматов веры. Поэтому он и был назван богословом. Он был святителем в Константинополе двенадцать лет, утверждая православие. Пожив затем малое время на патриаршем престоле (как об этом пишется в его житии), он оставил престол по преклонности возраста и, имея шестьдесят, отошел в горные обители.
О божественном Златоусте по справедливости можно сказать, что он превзошел всех еллинских мудрецов разумом, убедительностью слова и изяществом речи; Божественное Писание он изъяснил и истолковал неподражаемо; равным образом, в добродетельной жизни и боговидении он далеко превзошел всех. Он был источником милости и любви, был исполнен ревности учительства. Всего он прожил шестьдесят лет; пастырем Христовой Церкви был шесть лет. Молитвами сих трех святителей Христос Бог наш да низложит еретические распри, а нас да сохранит в мире и единомыслии и да сподобит нас Небесного Своего Царствия, ибо благословен Он во веки. Аминь.
Святогорское и вообще в целом монашество не удалено от мира и не отрицает связь с обществом. Настоящий монах, можно сказать, еще более социален, нежели те, кто живет в обществе, потому что он напрямую сообщается с самым социальным Существом, Творцом этого общества, Богом. Монах отказывается от мира не потому, что ненавидит мир, он просто уходит от суеты и поселяется под крышей монастыря, где может найти идеальные условия для достижения святости. Там, в монастыре, вдали от шума этого мира, от мирских убеждений, монах посвящает себя Богу, встречается с Богом, познает Бога, любит Бога всем сердцем своим, всей душой своей, всем разумением своим и всею крепостию своею (Ср.: Мк. 12: 30). Тогда естественным способом из любви к Богу проистекает и любовь к ближнему. То есть двойная энергия любви, к Богу и к человеку, имеет единый источник, Христа, воплотившуюся и распятую Любовь. Бог есть любовь (1 Ин. 4: 16). Монах через любовь во Христе и молитву проживает печаль мира и умоляет Бога излить Свою милость на всех людей на земле.
Мы, как святогорцы, беспокоимся и сожалеем о жизни современного человека. На Святую Гору Афон приезжает много людей, которые мучаются от трудноразрешимых проблем, приводящих их в тупик. Но виной всему неправильный образ жизни, жизни без церкви.
С особенным вниманием и болью мы наблюдаем за современной молодежью. Мы видим, как студенты в большинстве своем находятся под влиянием мирского духа, полностью вышли за рамки и травмированы почти непоправимо. Почему? Потому что они не знают точно, как жить правильно, а настоящие примеры отсутствуют. Правильно умеет жить только тот, кто идет по пути, который определяет единственная правда — Христос, а также Церковь, которая является Его телом.
Современный человек с изобилием материальных благ, технологическим прогрессом, социальным благоденствием, которое характеризует наше время, мог бы жить комфортно и счастливо. Но на самом деле все не так. Наше время сложное, потому что господствуют эвдемонизм, гедонизм, духовная дезориентация, чисто материальный образ жизни, вызовы, ловушки, противоречия, идеологический хаос, избыток и путаница теорий, кризис ценностей, глобализация в образе жизни и в образе мыслей. И если это все усложняет жизнь взрослого человека, то насколько сложнее приходится более молодым, подросткам, которым еще предстоит разобраться в самих себе, найти свой путь!
Три святителя, Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, были, прежде всего, монахами. И не просто формальными монахами, но настоящими аскетами, богословами нашей Церкви. Они возжелали аскетичной жизни, полюбили монашество. Они жили согласно православной монашеской традиции: очистились от страстей, были просвещены Богом, поэтому после, когда Божественная благодать их поставила заниматься пастырским служением в миру, смогли очистить и просветить других. Они жили и трудились в миру, занимаясь пастырской и благотворительной деятельностью, никогда не забывая о своем монашеском призвании.
Василий Великий после блестящей учебы в Афинах побывал в Сирии, Месопотамии, Палестине и Египте, чтобы узнать о монашестве, которое в тех местах было особенно развито. Там он повстречался и лично познакомился с монахами-отшельниками. Затем и сам принял монашество, жил отшельником возле реки Ирис, что впадает в Черное море. Он также стал основателем общежительного монашества. Благодаря своим сочинениям, в особенности «Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах», которые, можно сказать, являются уставом монашества, он заложил основы для развития монашества на просторах всей Малой Азии, а также со временем и всего православного монашества.
Он считал безмолвие началом очищения для души, умное делание — единственным способом, который может привести нас к единению с Богом. В своем письме к Григорию Богослову он пишет: «Ум, не рассеиваясь по внешним предметам и не развлекаясь миром под влиянием чувств, входит в самого себя, а от себя восходит к мысли о Боге; озаряемый же этою Добротою, приходит в забвение о самой природе, душа не увлекается ни попечением о пропитании, ни беспокойством об одеждах, но, на свободе от земных забот, всю свою ревность обращает на приобретение вечных благ и добродетелей» . Мы видим, сколь трезвенным был Василий Великий, какое значение он придавал обращению внутрь себя, безмолвию как пути, ведущему ко встрече и единению с Богом.
Святой Григорий Богослов и Василий Великий были как одна душа, но в двух телах, и во время их учебы в Афинах, и в монашеском подвиге, будучи отшельниками у Черного моря. Святитель Григорий получал такое утешение от умного делания, что с осторожностью избегал мира. Даже когда стал священником и епископом, во многих случаях он предпочитал удаление в пустыню, в тишину. Христос стал для него дыханием, и он не хотел, чтобы это общение со Христом прервалось. Он говорил следующее: «Памятовать о Боге необходимее, нежели дышать; и, если можно так выразиться, кроме этого не должно и делать ничего иного» . Таким образом, лучше помнить о Боге, молиться, призывать Его имя, чем дышать. И то, что умное делание и призывание имени Божиего — предпочтительнее любого другого труда. Разве мог кто-нибудь предложить нечто более успокоительное, более трезвенное и более красивое, даже современному человеку? Он сам вкусил плоды умного делания и безмолвия, очистился от страстей, впустил Бога в свое сердце, увидел Бога как свет. Он сам стал светом, освятился и смог просветить свою паству. Поэтому он написал: «Надобно прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать» .
Святой Иоанн Златоуст был обладателем блестящего образования. Он обучался в Антиохии у известного философа Ливания, но по окончании учебы предпочел монашескую жизнь. Он удалился в пустынные горы возле Антиохии и подвизался у одного очень строгого сирийского старца-отшельника на протяжении пяти лет. Он жил в полном послушании, нищете, посте, бдении и молитве. По благословению старца он уединился в пещере, где так предался аскетической борьбе, что даже поставил под угрозу свое здоровье. Он явил такое самоотречение, так себя истязал, только чтобы непрерывно быть с Богом. У него был святой страх, чтобы вдруг не лишиться этого общения с Богом, чтобы чем-нибудь не расстроить Господа. Он на своем опыте знал, что через молитву Христос пребывает в сердце человека, и поэтому советовал: «Упраздняйтесь всегда и пребывайте с Господом Богом, пока Он ущедрит нас. И ничего другого не ищите у Господа Славы… и с утра до вечера вопийте, а если можно, то и всю ночь: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя…" Умоляю вас, не отдаляйте сердец ваших от Бога, но внимайте им и храните их всегдашним памятованием Господа нашего Иисуса Христа, пока не укоренится имя Господа внутрь сердца вашего…»
Святой Иоанн Златоуст считал монаха выше царя. Ведь царь охраняется стражей и всегда живет в страхе, в то время как монах сам охраняет города своими молитвами и никого не боится. Святитель упражнялся в умном делании, созерцании своего внутреннего мира и всегда имел душевное сокрушение. Эти занятия и являются основными отличительными чертами настоящего монаха. Душевное сокрушение он называл драгоценнейшим миром. С его помощью душа может собрать воедино все свои чувства и отсечь леность. Таким образом, совершается умное делание. Душевное сокрушение есть явный признак того, что ум через Божественную благодать объединился с сердцем, и духовное наслаждение, которое человек испытывает в эти моменты, несравнимо ни с каким другим наслаждением. Святой Иоанн Златоуст, сравнивая духовное наслаждение с телесным, пишет: «Не таково наше наслаждение, нет, оно навсегда оставляет душу невозмутимою, не причиняет ей никакого смятения и волнения, но доставляет радость, чистую и непорочную, достославную и бесконечную, — такую, которая гораздо сильнее и живее вашей» .
Итак, мы видим, что все три святителя имели опыт умного делания. Им удалось созидать внутри себя доброе устроение, благодаря которому и стало возможным их апостольское служение, когда Божественный Промысл их на это поставил. Они были духовно сильными и готовыми. Они стали великими богословами, так как в своей жизни смогли соединить теорию и практику. Святой Григорий Богослов в своей первой из пяти знаменитых богословских речей, которые он произнес в храме Воскресения Господня в Константинополе, отмечает, что только «опытные и преуспевшие в созерцании» или хотя бы «очищающиеся» могут богословствовать. Обратим внимание на этот момент, потому что многие могут иметь звание, диплом богослова, но не быть настоящими богословами. По этому поводу святитель говорит следующее: «Любомудрствовать о Боге можно не всякому, — да! не всякому. — Это приобретается недешево и не пресмыкающимися по земле! Присовокуплю еще: можно любомудрствовать не всегда, не перед всяким и не всего касаясь, но должно знать: когда, перед кем и сколько. Любомудрствовать о Боге можно не всем; потому что способные к этому — люди, испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере очищают, и душу и тело» .
Они стали хорошими пастырями, которые принесли в жертву свои души ради жизни своей паствы. Они имели самоотвержение, потому что знали умное делание. Благодать Святого Духа постоянно пребывала и действовала в их душах. Они возлюбили ближнего своего, молились за него и принесли себя в жертву. Видя Христа в каждом человеке, они служили ему, будто бы служа Самому Христу. Они стали утешителями и светильниками мира. Они заботились не только о молодых, но обо всех людях независимо от возраста, пола или социального класса. Церковь же их назвала покровителями образования, и теперь мы их так и почитаем, как «те три медоточивые реки мудрости» .
Но какого образования? Естественно, не человеческого образования, в котором центром является человек, но Богочеловеческого, в котором центр — Богочеловек Христос и через Которого человек ищет решение всех вопросов. Цель Богочеловеческого образования едина с целью Церкви, где главное — это освящение человека. Именно такого образования, которое преследует цель обожествления человека, не через него самого, но через Богочеловека Христа, и являются защитниками и покровителями три святителя, как светильники Трисолнечного Божества и как славные члены Тела Христова.
Действительно, одна из важнейших проблем нашего времени — это воспитание молодежи. Много пишется и говорится о правильном воспитании молодежи, которая сейчас переживает времена большого кризиса.
Три святителя в своих драгоценных сочинениях показали, что они хорошо знакомы с проблемами молодежи. Воспитание, которое они предлагают и считают необходимым для молодежи, заключается в предназначении человека. Как сказал Василий Великий, «мы обязаны уподобляться Богу, сколько это возможно для естества человеческого; уподобление же невозможно без ведения, и ведение приобретается не без наставления…»
Связь образования с христианской сотериологией крайне важна. Только один Василий Великий, собравший всю мудрость своей эпохи, мог так оценить ценность образования для спасения человека. Об истинной цели земного пути человека, о которой говорят три святителя, должны задумываться люди во все времена. Особенно сейчас, когда люди живут чисто материальным духом, полагая в качестве цели жизни материальное благополучие, безразлично относясь к духовности и стяжанию Божественной благодати. Технология, производительность и потребление все уравнивают. Добродетель и целомудрие отступают перед прогрессом и стремлением к обогащению. К сожалению, совершенствование человека не полагается в качестве цели, но важным становится усовершенствование оборудования для повышения производительности и прибыли. Сегодня оборудование стоит дороже человека.
Но святой Василий Великий подчеркивает: «Жизнь христианина однообразна и имеет одну цель — славу Божию. А жизнь мирская многообразна и разновидна, она так или иначе изменяется в угодность тому, кто встретился» . Таким образом, жизнь христианина определена, она имеет единственную цель — славу Божию. В этом и заключается наше предназначение.
В гуманизме цель образования — это облагораживание человека. Цель же христианского воспитания иная. Вектором нашего образования является Богочеловек Христос и обожествленный во Христе человек. Три святителя в основе образования полагают единственного Христа. Христос для них является единственным и постоянным ориентиром для нашего существования. Святой Иоанн Златоуст говорил: «Воспитай борца для Христа! Не о том говорю, чтобы ты отвратил его от брака, послал в пустыню и подготовил к принятию монашеской жизни, не это говорю. Хотел бы и этого и всех молил бы принять это звание, но, если кажется оно обременительным, не принуждаю к тому. Воспитай борца для Христа и с детского возраста его, пребывающего в мире, приучи быть богобоязненным» . Святители не воспринимают человека антропоцентрично, но смотрят на него, как на чадо Божие. Поэтому они не выдвигают на первый план самого человека, но его божественный потенциал, который существует внутри него и который приведет его к Прообразу, ко Христу.
Под христианским православным образованием святители подразумевают не просто передачу знаний, но, как говорил святой Иоанн Златоуст, воспитание в благочестии и достижение святости. Образование, согласно трем святителям, имеет конкретное содержание, строго определенное. Оно не терпит никаких экспериментов. «Так, истинная мудрость и истинное образование есть не что иное, как страх Божий» , говорит святой Иоанн Златоуст. Наполнением такого образования является предвечное Слово Божие, Божественное Откровение. Соответственно, здесь мы имеем чистое противопоставление современным тенденциям «свободного» воспитания, когда ребенок имеет право просить все, что пожелает. По учению трех святителей, приоритет не может быть отдан детской неопытности, но должен принадлежать благоразумию и благочестию взрослых, ответственных за воспитание детей. С другой стороны, все ли современные педагоги дают своим ученикам то, что должны? Любят ли они своих учеников? Молятся ли о них? Святой Порфирий рекомендовал учителям и преподавателям, которые были его духовными чадами, много молиться о своих учениках. И те, кто это исполнял, очень скоро замечали результаты.
Святители строго определяют иерархию ценностей, обозначая главным спасение во Христе. Святой Иоанн Златоуст не раз повторял в своих проповедях: «Разве ты не знаешь, что настоящая жизнь есть путешествие? Разве ты гражданин? Ты — путник… Не говорите: у меня такой-то город, а у меня такой-то. Ни у кого нет города; город — горе ; а настоящее есть путь… Настоящая жизнь есть гостиница» . Тем самым святители определяют ориентир нашей земной жизни. Святой Григорий Богослов очень точно отметил: «Одна для нас жизнь — стремиться к Жизни» . Это значит, что жизнь христианина всегда должны быть обращена к Жизни, то есть к вечности.
Предлагая нам такой путь, святители не хотят привести нас к бездействию или к безразличию жизни во плоти. Наоборот, они желают видеть христианина смелым и неустанным воином за Правду и Справедливость. Мы не должны бояться исповедовать правду.
Более того, кроме внешней борьбы христианин не должен останавливать и внутреннюю борьбу с нашим ветхим человеком и разнообразными страстями с одной стороны, и с силами тьмы этого века, то есть с дьяволом, с другой стороны. Следовательно, нет у нас в этом мире времени для отдыха. Кроме того, наше спокойствие и мир зависят от нашего согласия с волей Божией, от мирного сознания и внутренней жизни во Христе. В этой борьбе Василий Великий побуждает нас черпать силы и укрепление у сонма мучеников и преподобных: «Вспомните прежних святых, что никто из блудников и льстецов не удостоился венца терпения, но все, кто был испытан большими скорбями, те удостоились этого звания».
Три святителя вначале сами получили опыт духовного делания и только потом стали учить других. Они стали основателями Богочеловеческого образования, а потом и покровителями образования, потому что были истинными богословами. Они трудились не только ради своего освящения, но и ради освящения своих ближних, как подобает монаху, втайне и невидимо, за что Господь воздает явно. Не случайно, что их честные главы хранятся на Святой Горе Афон (святого Григория Богослова и святого Иоанна Златоуста — в монастыре Ватопед, а святого Василия Великого — в Большой Лавре). Таким было их произволение, чтобы их святые мощи пребывали в местах аскетов и подвижников.
Смиренно желаю, чтобы Святая Троица по молитвам святых трех святителей, Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, благословила всех учителей и педагогов, чтобы они вдохновляли молодежь обучаться и развиваться во Христе.
Отпустительный тропарь Собору вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого.
Святитель Василий Великий. О Святом Духе. Глава 1. Предисловие, в котором рассуждается, что исследования необходимы и в наименее важных частях богословия.
Святитель Василий Великий. Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах. Вопрос 20.
Святитель Иоанн Златоуст. О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать детей.
Святитель Иоанн Златоуст. К враждующим против тех, которые привлекают к монашеской жизни. Слово 3. К верующему отцу.
Святитель Иоанн Златоуст. Беседа на Евтропия Евнуха.
Святитель Григорий Богослов. Слово 18. Сказанное в похвалу отцу и в утешение матери Нонне в присутствии св. Василия, к которому обращено вступление к данному слову.
12 февраля мы празднуем Собор вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Любовь верующих к этим подвижникам была столь велика, что в Церкви произошли разделения. Одни именовали себя василианами, другие григорианами, третьи – иоаннитами. Божьим Промыслом в 1084 году три святителя вместе явились митрополиту Евхаитскому Иоанну и объявили, что равны перед Богом. С того времени им установлен общий день памяти.
Поймал себя на мысли, что если бы меня спросили: «А чем вы докажете, что именно православие является истинной верой во Христа, осененной благодатью Святого Духа?» – то я бы, наверное, ответил: «Потому что именно в Православной Церкви жили, служили и подвизались, такие люди, как святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст». Само появление подобных подвижников в Церкви уже лично для меня является физическим, биологическим, историческим и духовным доказательством существования Бога и пребывания Его благодатных даров именно в православии.
Ответ, наверное, такой…
Исследуя жития святителей, можно сделать вывод, что эти люди искали в жизни только одного – Бога. Больше ничего им не было важно. Они сознательно отсекли от себя все блага мира для того, чтобы ничто не мешало им двигаться по лестнице вверх – в небо – к Господу Богу.
Они, будучи юношами из богатых семей, могли бы подыскать себе достойных и красивых девушек, но вместо этого уходят в пустыню для совершения подвигов. Когда их пытаются рукоположить во священники, они, почитая себя недостойными, уходят в пустыню еще дальше. Став епископами, ведут практически нищенский образ жизни. И когда наступает время испытаний, то непоколебимо, бесстрашно и бескомпромиссно отстаивают чистоту православной веры.
И «камертоном» для данной статьи можно, наверное, стать диалог святителя Василия Великого с префектом Модестом, который по приказу императора Валента под угрозами пыток и смертной казни пытался склонить святого к принятию арианства.
Святитель ответил префекту: «Все это для меня ничего не значит, тот не теряет имения, кто ничего не имеет, кроме ветхих и изношенных одежд и немногих книг, в которых заключается всё мое богатство. Ссылки нет для меня, потому что я не связан местом, и то место, на котором живу теперь, не мое, и всякое, куда меня ни кинут, будет мое. Лучше сказать: везде Божие место, где ни буду странником и пришельцем (Пс. 38:13). А мучения что могут сделать мне? – Я так слаб, что только первый удар будет чувствителен. Смерть же для меня благодеяние: она скорее приведет меня к Богу, для Которого живу и тружусь, к Которому давно я стремлюсь. Может быть, ты не встречался с епископом; иначе, без сомнения, услышал бы такие же слова. Во всем ином мы кротки, смиреннее всякого, и не только пред таким могуществом, но и пред всяким, потому что так предписано нам законом. Но когда дело идет о Боге и против Него дерзают восставать, тогда мы, все прочее вменяя за ничто, взираем только на Него Единого, тогда огнь, меч, звери и железо, терзающее тело, скорее будут для нас удовольствием, нежели устрашат».
Эти слова приоткрывают нам завесу над внутренним миром святителя Василия Великого и (я уверен) святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Устремление к Богу – как центр жизни каждого из них.
Префект Модест был поражен подобным ответом. В докладе императору Валенту он сказал: «Побеждены мы, царь, настоятелем Церкви».
Именно потому плодородная почва сердец трех святителей дала «плод во сто крат» (Мф. 13:1–23). Отсюда и чины Божественных литургий, и возвышенное богословие, положенное в основу определений Второго Вселенского Собора, и толкования Священного Писания, и духоносные душеспасительные произведения для священников, монашествующих, мирян, и святая жизнь, назидательная для потомков. «Иисус же сказал им:…если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда тудаˮ, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20). Святой праведный Иоанн Кронштадтский в книге «Моя жизнь во Христе» писал: «Все с верою возможно победить и самое Царство Небесное получишь. Вера – величайшее благо земной жизни: она соединяет человека с Богом и в Нем делает его сильным и победоносным: прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор. 6:17)».
И святители имели эту веру…
Как же они жили? Как стяжали дар Святого Духа, позволивший потомкам назвать их вселенскими учителями Церкви?
Все три святителя были практически современниками и почти одногодками (за исключением святителя Иоанна Златоуста, родившегося на 17 лет позже). Василий Великий и Григорий Богослов родились в богатой малоазийской провинции Каппадокии (перевод с древнеперсидского языка «страна прекрасных коней»). Василий родился в 330 году в административном центре области Кесарии в богатом и древнем роде, уже долгое время исповедующем христианство. Григорий Богослов был на год старше Василия, он родился в 329 году возле города Назианз, входившим в состав Каппадокии. Иоанн Златоуст был их младшим современником. Он увидел свет в богатом и могущественном по тем временам городе Антиохии Сирийской, славившейся своей богословской школой в 347 году.
Святители Василий Великий и Григорий Богослов были друзьями, причем не просто приятелями-знакомыми, а лучшими друзьями, о которых говорят «не разлей вода». Василий, как мы уже говорили, происходил из знатного христианского каппадокийского рода. Его бабушка сохранила предание о святителе Григорие Чудотворце. Мать была дочерью мученика. Из семьи святителя пять человек были канонизированы. Среди них – сам Василий, его сестра преподобная Макрина, два брата-епископа Григорий Нисский, Петр Севастийский и еще одна сестра праведная Феозва диакониса.
Святитель Григорий Богослов также родился в семье христианских праведников. Отец и мать его стали святыми. Отца также звали Григорий, называя, в отличие от сына Старшим. Впоследствии он стал епископом родного города Назианзин.
Обе семьи были богаты, потому родители могли позволить своим чадам дать хорошее респектабельное афинское образование. Именно в Афинах Василий Великий и Григорий Богослов встретились в юношестве. Их «университетская» дружба стала братанием на всю жизнь.
Во время прохождения обучения современникам Василия Великого стало сразу понятным, что перед ними великий ум. «Он так изучил все, как другой не изучает одного предмета, каждую науку он изучил до такого совершенства, как будто не учился ничему другому». Философ, филолог, оратор, юрист, естествовед, имевший глубокие познания в астрономии, математике и медицине, – «это был корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы», – сказано о нем.
В то же время его ближайший соратник святитель Григорий Богослов писал о нем в своем похвальном слове Василию Великому: «Нами руководили равные надежды и в деле самом завидном – в учении... Нам известны были две дороги: одна – к нашим священным храмам и к тамошним учителям; другая – к наставникам наук внешних».
Получив образование, спустя некоторое время святитель Василий Великий крестится, затем раздает все свое имущество нищим и предпринимает путешествие в монашеские обители Египта, Сирии и Палестины. Поселяется в малоазийской пустыне для аскетических подвигов, куда привлекает и святителя Григория Богослова. Они жили в суровой аскезе. В их жилище не было ни очага, ни кровли. Подвижники соблюдали строгие ограничения в пище. Работали Василий и Григорий, обтесывая камни, до кровавых мозолей на руках. Имели только одну одежду (без перемены): срачицу (сорочку) и мантию. Ночью носили для усугубления подвигов власяницу.
Но светильники Божьи, конечно же, не могут укрыться под спудом. Они были призваны на архиерейское служение. Только довольно длительное время оба по смирению и страху перед высотой священного сана убегают от предложений стать пресвитерами, а потом и епископами. Так, например, поступал и святитель Иоанн Златоуст. Его замечательная книга «Шесть слов о священстве» как раз и была написана в адрес своего друга, который пришел в пустыню, куда сбежал святой, уговаривать его принять священнический сан.
Но Господь призвал своих праведников на святое служение. И они взошли на него, как на свою личную Голгофу.
Нам очень часто, к сожалению, кажется, что наше время – самое сложное. Но для православного человека, искренне верующего во Христа и пытающегося жить по евангельским заповедям, любое время непростое. Анализируя жизненный подвиг трех святителей, можно с уверенностью сказать, что они восходили на епископские кафедры, как на крест.
В своей книге «Введение в святоотеческое богословие» протоиерей Иоанн Мейендорф писал о Василии: «Святитель Василий разрушил свое здоровье неустанным подвижничеством. Он умер 1 января 379 года в возрасте 49 лет, лишь немного не дожив до торжества своих богословских идей на Втором Вселенском Соборе в Константинополе (381 г.)».
Сорок девять лет жизни, всецело отданной Церкви и Ее благоустроению. Несмотря на победу над арианством на Первом Вселенском Соборе, вторая половина IV века также была очень непростой. Арианство, названное так по имени основателя ереси Ария, отвергавшего божество Спасителя, несколько трансформировалось. Во второй половине IV века появилась ересь «духоборов», отрицавших Божество Третьего Лица Святой Троицы – Святого Духа. Почти весь православный Восток был заражен ересью арианства. В Константинополе не осталось ни одного православного храма. И с Божьей помощью усилиями святителей Василия Великого и Григория Богослова вместе с их сторонниками удалось сохранить чистоту православия и на Втором Вселенском Соборе опровергнуть «духоборов», добавив к Символу веры известные стихи о Святом Духе и Его Божестве.
Однако до этой победы лежал трудный очень непростой, исполненный опасности путь.
Уже упомянутый мною в начале статьи каппадокийский префект Модест – сторонник арианства, угрожал Василию смещением с кафедры и физическою расправою, часть паствы отказалась повиноваться святителю. Параллельно с ним в Кесарии действовал арианский епископ. Об этом времени хорошо написал в своем сочинении «Византийские отцы IV века» протоиерей Георгий Флоровский: «Св. Василий был пастырь по призванию, пастырь по темпераменту. Он был человек воли прежде всего… В 370 году Евсевий умер и на кафедру был избран Василий – не без труда и не без сопротивления – часть епархии отказалась ему повиноваться. Прежде всего, новому епископу нужно было умиротворить свою паству, и он достигает этого и силой власти, и силой слова, и силой милосердия – еще раньше, в 368 году, во время страшного голода св. Василий продал свое наследственное имение и отдал все деньги в пользу голодающих. Но, как выражался св. Григорий, Промысел Божий призвал Василия не в Кесарийские только епископы, “и чрез один град, Кесарию, возжигает его для всей вселеннойˮ. Василий Великий явился действительно вселенским пастырем, возвращающим мир всей вселенной. Прежде всего, ему приходилось бороться за свою кафедру, казалось иногда, что он делал слишком большие уступки, но в этом сказывалась его жертвенная мудрость, ибо, считал он, всего хуже, когда кафедрами завладевают еретики. И до времени Василию приходилось молчать и умалчивать. Так воздерживался он открыто исповедовать Духа Святого Богом, ибо, как говорит Григорий Богослов, “еретики подыскивались, чтобы уловить ясное речение о Духе, что Он Богˮ. Защищаясь от Писания и силой умозаключений, продолжает Григорий, “Василий медлил до времени употребить собственное речение, прося у Самого Духа и у искренних поборников Духа не огорчаться его осмотрительностью, потому что, когда время поколебало благочестие, стоя за одно речение, можно неумеренностью все погубить. И поборникам Духа нет никакого вреда от малого изменения в речениях, когда под другими словами они узнают те же понятия, потому что спасение наше не столько в словах, сколько в делахˮ. Налагая на себя по тесноте времени осторожность, св. Василий “предоставлял свободуˮ говорить Григорию, “которого, как почтенного известностью, никто не стал бы судить и изгонять из отечестваˮ. В результате из всех православных епископов Востока одному только Василию удалось удержаться на кафедре во времена Валента».
Именно он благословляет своего друга святителя Григория Богослова взойти на константинопольскую кафедру.
По свидетельству самого Григория, когда он в 378 году прибыл на Патриарший престол, в столице огромной Византийской империи не осталось ни одного православного храма. Первое время Григорий служил и проповедовал в домовой церкви своих родственников. Он назвал этот храм «Анастасиос» («Воскресенье»). И впоследствии он стал действительно воскресением в православии Константинополя.
В ночь на Пасху 21 апреля 379 года толпа ариан ворвалась в храм и начала побивать православных камнями. Одного из епископов убили, самого святителя Григория Богослова ранили. Но он не отчаивался. Терпение и кротость были его доспехами. Вскоре Божьим Промыслом и трудами первосвятителя Григория Константинополь стал православным.
О себе Григорий писал так: «Я – Господень орган и сладостно сложенной песней Вышнего славлю Царя: в трепете все перед Ним». В богатейшей столице мира он жил как аскет в пустыне. «Пища его была пища пустыни; одежда – одежда нужды; обхождение простое, близ двора – ничего не искал он у двора». Когда различными интригами его попытались свергнуть с патриаршего престола, он с радостью пошел навстречу этим попыткам, говоря: «Пусть буду я пророком Ионою! Не виновен я в буре, но жертвую собою для спасения корабля. Возьмите и бросьте меня... Я не радовался, когда восходил на престол, и теперь охотно схожу с него». Григорий пожертвовал собой ради мира в Церкви.
Умер он 25 января 389 года в Арианзе, в любимой его сердцу уединенной пустыньке. Святая Православная Церковь усвоила ему имя «Богослов», которым величала только троих людей в Своей истории – апостола и евангелиста Иоанна Богослова, собственно святителя Григория Богослова и Симеона Нового Богослова. Прозвище «Богослов» усваивается тем святым, которые своими письменными духоносными работами особенно потрудились в раскрытии и утверждении догмата о Святой Троице.
Житие третьего святителя – Иоанна Златоуста было довольно похожим на жизнь святителя Григория Богослова. Он также взошел на Константинопольскую кафедру. И она стала для него второй Голгофой. Своими златыми устами он бескомпромиссно обличал распущенность нравов: ипподромы, театры с их развратом и кровожадностью и прочее. Это не понравилось императрице Евдоксии, и она стала искать возможности устранить с кафедры святителя Иоанна Златоуста. Состоялся неправедный собор, который постановил предать святого казни. Император заменил казнь изгнанием. Но народ, очень любивший Иоанна Златоуста, защищал своего пастыря. Во избежание кровопролития святитель сам предал себя добровольно в руки гонителей. Вдруг страшное землетрясение происходит в Константинополе, испуганная Евдоксия возвращает Иоанна Златоуста на кафедру. Но уже через два года в марте 404-го новый неправедный собор смещает святителя с кафедры и предает аресту. Его приговорили к ссылке на далекий Кавказ. Причем воинам, ведшим его, дается задание: «если не дойдет до места ссылки, всем будет от этого только лучше». Можно себе представить, каким тяжелым было «путешествие» престарелого Иоанна. Фактически – медленным умерщвлением человека. Естественно, что до места ссылки Иоанн Златоуст не дошел. Измученный болезнями, он умер в населенном пункте Команы на Кавказе. Это случилось следующим образом.
Возле склепа мученика Василиска ему явился этот святой и сказал: «Не унывай, брат Иоанн! Завтра мы будем вместе!» Святитель Иоанн Златоуст причастился Святых Тайн и со словами «Слава Богу за все!» отошел ко Господу. Это случилось 14 сентября 407 года.
Спустя несколько десятилетий в том же V столетии мощи святого были торжественно перенесены в Константинополь. Они были обретены совершенно нетленными (недавно мы 27 января по ст. ст. - 9 февраля (н. с.) праздновали перенесение мощей святителя Иоанна Златоуста). Рака со святыми мощами была поставлена в храме мученицы Ирины. Император Феодосий II просил прощения за своих родителей у святителя. А народ все шел и шел к мощам любимого святого. И когда люди воскликнули Иоанну Златоусту: «Прими престол твой, отче!» – тогда святой патриарх Прокл и клирики увидели, как святитель Иоанн Златоуст открыл уста и произнес: «Мир всем».
Так в который раз правда Божья восторжествовала над злом. Потому и нам, дорогие братья и сестры, не стоит унывать в наши тревожные дни. Ведь и великие святые, как мы видим, претерпевали скорби. А Церковь Божья была всегда гонимой. Но «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:13). Жизнь православного христианина есть бескровным мученичеством. Потому очищая душу в горниле суровых испытаний времени, мы, сохраняя чистоту православной веры, идя путем евангельских заповедей, делаем душу свою великой драгоценностью в очах Господа, Который, быть может, удостоит ее по молитвам святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста Царствия Небесного.
Святые отцы наши Василие, Григорие и Иоанне, молите Бога о нас!
Иерей Андрей Чиженко
