5 ноября 2010 года крупнейшие российские СМИ сообщили о чудовищном преступлении, совершённом в станице Кущёвская Краснодарского края. Официальное сообщение гласило: «После локализации пожара в частном доме в станице Кущёвская, в котором проживал фермер и его семья, обнаружены тела 12 погибших. Рассматриваются различные версии, в том числе и криминальная».
Некриминальную версию, милую сердцу местных стражей порядка, пришлось сразу отправить в архив. Представители одного из федеральных телеканалов, оказавшиеся в те дни в Кущёвской по совсем другому поводу, сообщили в Москву первые сведения о том, что произошло. Утаить факт, что в частном доме в станице Кущёвская произошла настоящая бойня, было невозможно.
От рук убийц погибли хозяин дома, 51-летний предприниматель Сервер Аметов , его 48-летняя супруга Галина , 19-летняя невестка Елена и её девятимесячная дочка Амира , гости Владимир Мироненко с супругой Мариной , дочерьми Алёной и Ириной , тестем и тёщей Виктором и Лидией Игнатенко . Ещё двумя жертвами стали соседи Аметова — 36-летняя Наталья Касьянова и её 14-летний сын Павел .
Новости из Кущёвской привели в ярость представителей федерального центра. Подобное преступление выглядело бы из ряда вон выходящим даже в «лихие 90-е», а в 2010 году оно получилось настоящим вызовом установившейся в стране стабильности.
В станицу из столицы устремились чиновники высокого ранга, дабы разобраться в ситуации на месте.
В доме, где произошло убийство, 8 ноября лично побывал глава Следственного комитета Александр Бастрыкин . Заявив, что поражен жестокостью совершённого преступления, Бастрыкин «потребовал от следователей и оперативных сотрудников приложить максимум усилий, использовать весь свой профессиональный опыт и новейшие криминалистические методы расследования для скорейшего раскрытия преступления и установления всех виновных».
Для жителей станицы Кущёвской не было никаких тайн в убийстве, происшедшем в доме Сервера Аметова. Станичники отлично знали, кто убивал и за что убивал.
Но поначалу люди молчали. Молчали так же, как молчали полтора десятка лет до этого, уверенные в том, что истинная власть в Кущёвской принадлежит бандитам и этот порядок никогда уже не поменяется. В том же были уверены и преступники, не слишком старательно заметавшие за собой следы.
Но через два дня после визита Бастрыкина в Кущёвскую были арестованы два первых члена банды. Затем аресты следовали практически ежедневно, и 15 ноября за решёткой оказался её лидер, 34-летний Сергей Цапок .
И лишь когда стало ясно, что на сей раз власти не выпустят главаря на свободу, местные жители стали рассказывать историю жизни станицы Кущёвской под властью безжалостных «цапков».
Всё начиналось в конце 1980-х, когда дядя последнего лидера банды Сергея Цапка Николай Цапок-старший , или просто Дядя Коля, организовал скупку мяса в совхозах и кооперативах, занимающихся производством молдингов.
Дела у Дяди Коли шли неплохо, но после смерти сына некому стало передать дело. Тогда Дядя Коля выбрал в наследники тёзку и племянника Николая Цапка-младшего .
Обычная торговля мясом племянника не прельщала. Николай Цапок-младший, носивший гордо прозвище Коля Сумасшедший, мечтал стать «вором в законе». На пути к исполнению мечты на базе кооператива он создал банду, занимавшуюся рэкетом, контролем за продажами алкоголя и лёгких наркотиков, а также аферами с землёй.
К 1998 году Коля Сумасшедший сделал широкий шаг к исполнению мечты. Криминальные авторитеты, оценив рвение молодого коллеги, назначили его смотрящим за Кущёвским районом. Именно в 1998 году банда, членов которой по фамилии лидера стали именовать «цапками», превратилась в ОПГ с численностью в полторы сотни человек.
За последующие четыре года станица Кущёвская превратилась в настоящее криминальное государство, где Коля Сумасшедший был полновластным хозяином. Он наладил связи с местными властями, милицией, прокуратурой и налоговыми органами. Фермерские земли всё чаще и чаще отходили «цапкам», а главы фермерских хозяйств предпочитали, бросив всё, уехать подальше от этого кошмара. Те, кто не уезжал, безропотно подчинялись.
Николай Цапок-младший не жалел усилий по укреплению группировки, установив для её членов жёсткие правила. «Цапки» должны были не пить и не курить, заниматься спортом, исповедовать православие и беспрекословно подчиняться главарю и назначенным им людям.
За это Коля Сумасшедший позволял своим бойцам «расслабиться». Именно при Николае Цапке-младшем в Кущёвской изнасилования стали нормой. Студенток медучилища, местных молодых девчонок и приезжих хватали прямо на улицах. Тех, кто пытался сопротивляться, избивали и насиловали. Бандиты были уверены — им за это ничего не будет. В 2010 году, когда началось расследование, всплыли факты по меньшей мере о 220 изнасилованиях, совершённых «цапками». Жертвами их являлись девушки в возрасте от 14 до 20 лет. В милицию обращались единицы, остальные из страха за себя и близких принимали происходящее как данность. Но и те, кто пытался найти защиту у правосудия, остались ни с чем.
В 2002 году Николай Цапок-младший ожидал, что его вот-вот произведут в «воры в законе». Но вместо этого он дождался пули — Колю Сумасшедшего застрелил неизвестный убийца. Это произошло 4 ноября 2002 года.
Убийство Коли Сумасшедшего имеет прямое отношение к расправе в доме Сервера Аметова. «Цапки» были уверены, что с главарём расправился кто-то из наиболее непокорных фермеров, так и не подчинившихся бандитам. Одним из таких и был Сервер Аметов. Новый лидер банды Сергей Цапок, брат погибшего, мечтал жестоко отомстить.
Однако преступники ошибались — Аметов к убийству Николая Цапка-младшего отношения не имел. Расправиться с Колей Сумасшедшим хотели и конкуренты из криминального мира, и пострадавшие от «цапков», и родственники изнасилованных девушек, и вчерашние соратники, обиженные на главаря. В итоге один из последних и поставил точку в его преступной биографии.
Сменивший брата Сергей Цапок стал укреплять связи с властью. Он стал депутатом Совета муниципального образования Кущёвского района, активно сотрудничал с влиятельными представителями правоохранительных органов. Глава РУБОПа Александр Ходыч , в прямые обязанности которого входила борьба против «цапков», стал кумом лидера группировки.
Сергей Цапок наладил и вербовку новых членов банды в местном профтехучилище, так что ряды «цапков» регулярно пополнялись.
Ещё при Коле Сумасшедшем «цапки» взяли под свой контроль совхоз «Степнянский», на базе которого была создана компания «Артекс-Агро». Её главой стала Надежда Цапок , сестра Дяди Коли и мать братьев Цапков.
При Сергее Цапке Цапчиха, как прозвали Надежду, стала играть важную роль в делах «банды». Через «Артекс-Агро» «цапки» сумели получить более 8 миллиардов рублей по кредитам и национальной программе «Развитие АПК».
В тот момент, когда «цапки» ещё только прибирали к рукам совхоз «Степнянский», новый глава Кущёвского района Борис Москвич бросил открытый вызов группировке, выступив под лозунгом «Не пяди земли бандитам!». Москвич добился аудиторской проверки в «Степнянском», но до её результатов не дожил — его застрелили прямо на пороге районной администрации.
При Сергее Цапке тех, кто сопротивлялся банде, убивали показательно. В 2003 году расправились с отцом и сыном Богачёвыми , в 2008-м зарезали Анатолия Смольникова , могилу которого затем несколько раз поджигали. Сергей Цапок превращал расправы в акции устрашения для тех, кто вздумает роптать против всевластия банды.
Для людей непосвящённых, далёких от станицы Кущёвской, семья Цапков являлась чуть ли не примером «крепких хозяйственников», возрождающих сельское хозяйство. В 2009 году Сергей Цапок в Педагогическом институте Южного федерального университета защитил кандидатскую диссертацию, став кандидатом социологических наук. В том же году ОПГ фактически была легализована под видом охранного агентства «Центурион Плюс».
Сергей Цапок был на вершине успеха. В этот момент он решил, что пришла пора избавиться от одного из немногих упрямцев, продолжавших сопротивляться банде, — Сервера Аметова. Но в первую очередь, убийство предпринимателя Цапок рассматривал как месть за гибель брата.
Подготовку к преступлению начали ещё в феврале 2010 года. Датой убийства Сергей Цапок определил 4 ноября — он хотел, чтобы Аметов погиб в день гибели Коли Сумасшедшего.
Для расправы Цапок отобрал самых надёжных членов банды — Владимира Алексеева по кличке Вова Беспредел, Андрея Быкова (Бык), Сергея Карпенко (Рис-младший), Вячеслава Рябцева (Буба) и Игоря Черных (Амур).
Цапок намеревался убить всю семью Аметова. Пистолеты планировалось использовать только для устрашения, убивать хотели ножами. «Я хотел, чтобы он мучился сам и видел, как мучаются его близкие», — заявил Сергей Цапок на допросе.
За домом Аметова велось постоянное наблюдение. Бандиты знали, что фермер никогда не запирает дверей и проблем с проникновением внутрь у них не будет.
В самый последний момент, однако, план убийства был нарушен — выяснилось, что в гости к Аметову приехал со своей семьёй глава ростовской агрофирмы Владимир Мироненко . Цапка это уже не остановило: он приказал убивать всех, кто окажется в доме.
4 ноября 2010 года «цапки» проникли в дом Аметова. Хозяин дома и Мироненко находились в бильярдной, когда туда ворвались Сергей Цапок с Алексеевым и Быковым. Аметов пытался обороняться кием, но противостоять трём вооружённым бандитам он не смог. Цапок нанёс ему несколько ударов ножом. В этот момент Алексеев и Быков убивали Владимира Мироненко.
Остальные бандиты расправлялись с женщинами и детьми. Раненого, но ещё живого Аметова оттащили в зал, где на его глазах расправились с родными, затем добив и его.
Вместе с Аметовыми и Мироненко погибла соседка Аметовых Наталья Касьянова, которая тоже зашла в гости.
Стащив тела в кучу, бандиты облили их бензином и подожгли. Сверху на гору трупов положили внучку Сервера Аметова, Амину. Девятимесячная малышка была жива и плакала. Как показала судмедэкспертиза, Амина погибла, задохнувшись угарным газом.
Последней, 12-й жертвой убийц стал 14-летний сын Натальи Касьяновой Павел. Он шёл к Аметовым, чтобы позвать маму домой. Поняв, что в доме происходит что-то страшное, подросток попытался убежать, но был замечен бандитами. Андрей Быков убил его выстрелом в спину и затащил в дом.
После этого преступники отправились в местное кафе «Малинка», чтобы отметить расправу.
Сергей Цапок был уверен, что расправа в доме Сервера Аметова сойдёт ему с рук, как сходили с рук предыдущие преступления.
Но, как часто бывает с преступниками, он зарвался. Дело вышло на федеральный уровень, и покровители во власти и правоохранительных органах уже ничем не смогли помочь главарю «цапков». Чиновники, связанные с Сергеем Цапком, один за одним лишались своих постов.
Поняв, что на сей раз просто так уйти от ответственности не удастся, Цапок пустил в дело многомиллионные капиталы, накопленные за годы преступной деятельности. Лучшие адвокаты изо всех сил пытались представить Цапка жертвой произвола правоохранительных органов, обвинивших его в том, чего он не совершал.
Оказывалось давление на присяжных, которым предстояло рассматривать дело, оставшиеся на свободе соратники «цапков» угрожали свидетелям. Тем не менее дело упорно шло к обвинительному приговору.
Если Сергей Цапок держался поначалу уверенно, то многие члены его банды не выдержали. Сергей Карпенко и Виталий Иванов покончили с собой во время предварительного следствия.
В декабре 2011 года суд вынес приговор одному из членов банды Цапка — Андрею Быкову — 20 лет лишения свободы.
В апреле 2012 года аналогичный приговор получил ещё один член банды Вячеслав Рябцев.
И Быков, и Рябцев заключили со следствием досудебное соглашение, признав вину и дав показания на подельников. Взамен они получили право на рассмотрение дела в особом порядке и избежали пожизненного заключения.
19 ноября 2013 года Краснодарский краевой суд огласил приговор главным членам банды «цапков». Бандиты были признаны виновными в совершении 19 убийств и серии других тяжких преступлений. Главарь банды Сергей Цапок и его ближайшие подельники Владимир Алексеев и Игорь Черных были приговорены к пожизненному заключению, Владимир Цеповяз приговорён к 20 годам, Николай Цапок-старший — к 20 годам, Владимир Запорожец — к 19 годам.
Осуждённые преступники свою вину не признали, говоря, что показания из них выбивали при помощи пыток, адвокаты обещали обжаловать приговор. Сам Сергей Цапок говорил журналистам, что рассчитывает вскоре выйти на свободу.
Выйти на свободу, однако, не получилось. 7 июля 2014 главаря банды нашли мёртвым в медицинской части СИЗО города Краснодара. Причиной смерти Сергея Цапка стал оторвавшийся тромб. За три дня до смерти Цапка его подельник Игорь Черных, также приговорённый к пожизненному заключению, повесился на полотенце в камере СИЗО.
В декабре 2014 года за мошеннические операции с землёй на 6 лет и 6 месяцев была осуждена Надежда Цапок.
После известий о смерти Сергея Цапка станица Кущёвская пришла в волнение. Среди местных жителей упорно ходил слух — в камере умер двойник лидера банды, а настоящий Цапок уже за границей. Станичники добились отправки в морг, где находилось тело умершего, целой делегации, которая должна была удостовериться, что Сергея Цапка больше нет в живых. И лишь когда отправленные посланцы, вернувшись, подтвердили, что видели тело настоящего Цапка, у жителей Кущёвской гора упала с плеч — кошмар, в котором они жили долгие годы, наконец завершился.
Массовое убийство в станице Кущевской в ноябре 2010 года всколыхнуло всю страну. Только после этой страшной трагедии началось расследование большого количества преступлений, совершенных так называемой бандой «цапков», а словоформы «кущевка», «устроить «кущевку» мгновенно стали нарицательными такого в истории современной России еще не было.
Пример кущевской ОПГ яркое свидетельство коррупционного сращивания организованной преступности с властью и правоохранительными органами.
Четвертого ноября 2010 года Сергей Цапок и несколько его подручных проникли в дом фермера Сергея Аметова в станице Кущевской и ножами убили 10 человек, в том числе, женщин и детей. Трупы свалили в кучу и подожгли, а сверху положили живую девятимесячную девочку. Убийства заняли у них 12 минут. Выходя из дома, бандиты увидели убегавшего 14-летнего подростка (мальчик шел к своим родителям, гостившим у Аметова, но, заподозрив неладное, пытался убежать).
Один из бандитов убил ребенка выстрелом в спину. Тело оттащили в уже горящий дом фермера.
После всего этого бандиты преспокойно отправились в кафе. Они были уверены, что, как и прежде, избежат наказания.
О том, что произошло в Кущевской, страна узнала уже на следующий ден Случайно оказавшаяся в станице телегруппа сделала об этом репортаж. Под личный контроль дело взял глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, он 8 ноября лично выезжал в Кущевскую.
В результате уголовные дела пришлось возбуждать не только по факту группового убийства. Нагрянувшим в станицу чинам разных структур и рангов вскоре стало ясно (местным давно не надо было ничего объяснять): долгие годы в станице Кущевской организованной преступной группой, возглавляемой семейным кланов Цапков, творился лютый беспредел людей безнаказанно убивали, избивали и насиловали (сотни девушек в возрасте от 14 лет), вымогательство и мошенничество стали нормой. У фермеров отбирали земли, а они страшились сопротивляться.
Станичники знали, кто все это творит, но молчали жаловаться было некуда: местных ментов, прокурорских и муниципальную власть прикормили Цапки, все жалобы на банду спускались на тормозах. Вновь избранный глава Кущевского района Борис Москвич попытался было остановить «цапков», но его застрелили прямо на пороге райадминистрации.
Истоки зарождения кущевской банды в конце 90-х годов, когда один из Цапков, прозванный Колей Сумасшедшим, бывший скупщик и продавец мяса, начал создавать «коллектив единомышленников», который занимался вымогательством и другой преступной деятельностью. Коля Сумасшедший добивался авторитета в криминальной среде, и, в конце концов, его назначили смотрящим за Кущевским районом. К 1998 году «цапки» превратились уже в реальную ОПГ, насчитывающую больше сотни бойцов.
Тогда же станица Кущевская, по сути, стала вотчиной «цапков», в ней действовали только их законы местная власть, милиция и прокуратора, а также налоговики были на прикорме у ОПГ. Никто не смел перечить «цапкам». Со строптивыми же они жестоко расправлялись.
Коля Сумасшедший установил жесткие порядки в своей банде беспрекословное подчинение, трезвый образ жизни, занятия спортом. «Расслабляясь» от такого сурового режима, «цапки» массово насиловали девушек жительниц станицы, студенток медицинского училища. Сопротивлявшихся жестоко избивали. Заявления на них писали немногие, но и тем бумагам в милиции не давали хода.
Коля Сумасшедший ожидал воровской «коронации», но вместо этого его 4 ноября 2002 года пристрелили. Неизвестно, кто это сделал, но «кровников» у него было более чем достаточно.
Место брата занял Сергей Цапок. Этот быковатого вида нелюдь основательно укреплял свой авторитет был депутатом райсовета, защитил кандидатскую по социологии (!). И одновременно руководил бандой, жестоко расправлявшейся с неугодными, устраивая показательные убийства. У фермеров и других сельхозсобственников «отжимали» земли, на базе одного из совхозов «цапки» организовали компанию «Артекс-Агро», ее возглавила мать братьев Цапков Надежда, прозванная в народе Цапчихой. Воспользовавшись госпрограммами и кредитами, ОПГ сумели получить восьмимиллиардный куш.
Станица Кущевская на карте России. Карта Кущевской с улицами и номерами домов. Спутниковая карта Кущевской с достопримечательностями станицы. Изучайте подробные карты со спутника сервисов "Яндекс Карты" и "Гугл Карты" онлайн. Найдите нужный адрес, улицу или дом на карте станицы Кущевской. Увеличивайте или уменьшайте масштаб карты с помощью прокрутки мыши или жестов на сенсорной панели. Переключайтесь между схематической и спутниковой картой станицы Кущевской. Возможно Вам будет интересна подробная спутниковая .Переключение между спутниковой картой станицы Кущёвская и схематической производится в нижнем левом углу интерактивной карты.
Население станицы Кущёвская:
29241 человек
Дата основания станицы Кущёвская:
1794 г.
Телефонный код ст. Кущёвская:
+7 86168
Автомобильный код станицы Кущёвская:
23, 93, 123
Почтовый индекс станицы Кущёвская:
352030-352034, 352037
Станица Кущёвская - административный центр одноименного района Краснодарского края Российской Федерации (Южный Округ). Станица расположена на Приазово-Кубанской низменности в северной части края, на реке Ея (бас. Азовского моря) при впадении в нее справа р. Куго-Ея, в 198 км на север от центра края – г. Краснодар.
Транспортное сообщение: железной дорогой - ж.д. станция Кущевская на Северо-Кавказской железной магистрали, линия Тихорецк–Батайск; автодорогами - автотрасса М-4 «Дон» «Краснодар-Ростов-на-Дону» и шоссе местного значения. На юго-западной окраине станицы расположен учебный военный аэродром.
Поселение основано в 1794 г. при заселении этих мест запорожскими казаками и создания кордонной линии из казачьих застав (форпостов). В 1842 г. казачий курень Кущёвский (по имени атамана Кущи) становится станицей Кущевской . Жители в основном занимались земледелием, но после строительства в 1875 г. железной дороги зарождаются небольшие предприятия (мукомольное и маслобойное) и развивается торговля.
После бурных событий гражданской войны, при Советской власти, станица становится районным центром (1924) и развивается инфраструктура поселка. В настоящее время в станице проживает 28,3 тыс. чел. (2010), которые в основном заняты в сельскохозяйственном производстве. Экономический потенциал: кирпичный завод, предприятия пищевой промышленности.
Достопримечательности станицы Кущёвская: исторический музей, Храм Иоанна Богослова (1996), «Поющий фонтан», памятник «Казаку-гвардейцу» (1967), Мемориал Поле казачьей славы, Кущёвский Исаакий.
В кубанской станице Кущевской больше нет толпы приезжих журналистов. Любое зверское престу
пление — даже то, что произошло 4 ноября в доме фермера Сервера Аметова, где местные банди
ты убили 12 человек, включая женщин и детей, — через две-три недели перестает быть новостью.
К сожалению, история станицы, которую десять лет продержала в страхе банда, возглавляемая
людьми с неприятной фамилией Цапок, для большинства СМИ так и осталась криминальным чтивом
для щекотания нервов читателей. Между тем сюда давно бы пора приехать не только репортерам и
следователям, но и социологам. Потому что Кущевка — это не аномалия, а синдром. К такому вы
воду пришел корреспондент «РР», вернувшийся на место трагических событий спустя две недели:
именно сейчас там можно обнаружить самое важное.
Слабые люди
Станица Кущевская — это 35 тысяч жителей и ни одного живого человека. В первый же день местная атмосфера оглушает каким-то мистическим оцепенением. Здесь уже почти месяц работают сотни следователей, прокуроров, фээсбэшников из Краснодара, Ростова-на-Дону, Москвы, но они как-то не похожи на воинов-освободителей. Станица продолжает жить в животном страхе. Люди не верят, что их жизнь переменится в корне. Потому что нечто похожее уже было: публикации в СМИ, наплыв следователей, клятвы губернатора — а потом снова дядя Коля, Вова Беспредел, Буба Бешеный и Цапки, Цапки, Цапки…
С журналистами не хочет общаться никто. Даже конфиденциально. Даже родственники тех, кого члены цапковской ОПГ на протяжении последних десяти лет убивали, калечили, насиловали, разоряли. Мы настойчиво стучимся в пятый, десятый, двадцатый дом, коттедж, дворец, халупу, но перед нами очередная «хата с краю», хозяева которой машут руками и, как заговоренные, произносят единственный закон кущевских джунглей: «Нам еще здесь жить».
Ситуация меняется лишь после того, как мы селимся в частном секторе, знакомимся с хозяевами, въезжаем в местный политический расклад: на следующий день нас с рук на руки передают от человека к человеку — из числа того катастрофически малого меньшинства, которое еще способно говорить. И чем больше мы слушаем этих людей, тем больше уважаем местную трусость. Но еще больше — их персональную смелость.
Виктория Костюк уже не боится ничего, потому что жить в станице Кущевская она и ее семья больше не желают. Костюки вообще не понимают, как дальше жить. Их дочь Елена и внучка Амира были убиты слишком бесчеловечно, чтобы у оставшихся в живых членов семьи уцелела общая картина этого мира. Баба Рая смотрит на свежую могилу, но ее не видит. У нее в глазах — закопченное тело девятимесячной правнучки, которое она увидела в морге, и еще нож, которым Елене было нанесено десять ударов. Этот нож уже месяц режет бабу Раю каждую минуту, не дает ей ни спать, ни есть, ни жить.
— Леночка, ты ведь была такая добрая, беззащитная! — баба Рая кричит на могилу, как будто та еще может выпустить похороненных. — Мы и замуж тебя за Джалиля отдали, потому что без сильного мужчины ты пропадешь. Ох, если б мы знали, что так будет! Господи, неужели у этих нелюдей в глазах наши детки теперь не стоят, не плачут!
Лена и Амира похоронены рядом с Сервером Аметовым и его женой Галиной на мусульманском кладбище — имам уговорил родственников похоронить всю семью вместе, сказал: «На небесах разберутся, кому куда». Женщин сюда пускают только раз в году, но для Костюков сделали исключение.
В километре отсюда еще одно кладбище — православное. Сразу за воротами роскошная черная могила одного из лидеров кущевской банды — Николая Цапка по кличке Сумасшедший, которую он заработал за свою чрезмерную жестокость и липовую справку из психдиспансера. Баба Рая поднимает невидимый молот и с остервенением крушит ухоженное надгробие. В Кущевке все говорят, что этому памятнику долго не стоять, но разбить его пока никто не решился и вряд ли осмелится.
Сумасшедший был застрелен в 2002 году: цапковские тогда усердно прессовали местную татарскую общину, пытались подмять ее под себя. Кстати, Сервер Аметов был не просто фермером, он был неформальным главой национальной общины, которая никогда и ничего Цапкам не платила. Первоначальная версия — его убили за то, что не хотел делиться своей землей, — постепенно отходит у следователей на второй план, уступая мотиву кровной мести: преступники считали Сервера ответственным за гибель Николая Цапка. И здесь, в Кущевке, эта версия действительно выглядит наиболее правдоподобной.
Даже если бы Аметов отдал Цапкам все свои 200 гектаров, это не тот кусок, ради которого им стоило бы лишний раз мараться. Станица сходится во мнении, что резня 4 ноября, совпавшая с датой убийства Цапка Сумасшедшего, это одновременно и месть, и акция устрашения для непокорных татар.
Но неужели нельзя было достичь этой цели меньшим количеством трупов? Этот вопрос кажется разумным только издалека. Чем больше узнаешь историю цапковской ОПГ, идеологию и менталитет ее лидеров, тем больше понимаешь: нельзя.
Сильный мент
Павел Корниенко не боится Цапков по двум причинам. Во-первых, у него четвертая стадия рака и он уже даже смерти не боится. А во-вторых и в-главных, он — единственный человек в станице, которого всегда боялись сами Цапки. Корниенко в девяностых возглавлял Кущевское РОВД, награжден всеми возможными милицейскими знаками отличия и наказан всеми существующими милицейскими наказаниями. Это крепкий, честный, злой советский «ментяра», питающий к преступному элементу классовую ненависть. Один из немногих представителей власти, которого безоговорочно уважало все мирное население станицы.
Благодаря ему все девяностые Кущевская считалась «красной» территорией, а цапковские ребята все лучшие криминальные годы страны проходили в мелких хулиганах. Но после того как Корниенко был вынужден по состоянию здоровья уйти в отставку, Цапки в считанные месяцы наверстали упущенное.
— Я боролся с ними их же методами! — честно признается Корниенко, и четвертая стадия рака не мешает ему ударить правым кулаком в левую ладонь с такой силой, что мне становится не по себе от одной мысли, что на месте этой ладони могло оказаться, например, мое лицо. — Честно скажу: дубинками били, в лес вывозили, могилы себе рыть заставляли, расстреливали...
— Расстреливали?!
— Имитировали расстрел. Выстрел над виском — очень эффективный метод разъяснительной работы. Больше ничего на них не действовало. Главная моя задача была сделать так, чтобы земля у них горела под ногами. Кульминацией стал 1998 год, когда я вышел после почти годового больничного. За это время они успели поднаглеть. Я тут же создал группу немедленного реагирования, велел взять на заметку все цапковские автомобили, любым способом выбить их у них из-под жопы. Дал приказ жесточайшим образом реагировать на любую попытку рэкета. Они у меня кровью плакали, но в итоге я добился своего: цапковские покинули район и несколько лет скрывались в Ростовской области. Малейшая попытка вернуться — и они попадали под жесточайший пресс.
— А по закону с ними нельзя было?
— Законодательство в то время представляло из себя дуршлаг. Но главная проблема была в местном суде и прокуратуре. Милиция благодаря мне продержалась до 2000-х годов, а вот судей и прокуроров цапковские купили уже в середине 90-х. Про администрацию я вообще молчу. Был у нас тут такой глава, Валерий Палкин, так его сын до сих пор состоит в этой банде. Когда я гонялся за цапковским «мерседесом», он прятал его знаете где? В гараже администрации. А как вам такой факт: судья Ирина Позорова в открытую сожительствовала с одним из лидеров этой ОПГ — Николаем Цапком? Доходило до того, что она врывалась в кабинеты следователей и криком кричала, требовала «оставить мальчиков в покое». Когда в 2002-м Николая Цапка убили, судья шла в траурной процессии, несла портрет покойника. Поэтому даже в СИЗО их закрыть было невозможно, не то что добиться обвинительного приговора. Единственное средство воздействия, которое нам оставалось, — это регулярно прокручивать их через камеру предварительного заключения: в пятницу задерживаем, в субботу-воскресенье прессуем, в понедельник выпускаем. Я только об одном жалею. Надо было самому их тогда перестрелять, взять грех на душу. Сел бы в тюрьму, но зато сколько людей бы спас. И я вам ответственно заявляю: если их и в этот раз выпустят, я сам ради людей поработаю бесплатным киллером. Мне терять нечего.
Отцом-основателем цапковской банды был человек, которого вся станица называет дядей Колей. Он работал заготовителем в заготконторе, но в криминальном мире был известен как серьезный картежник-катала, неоднократно судимый по экономическим статьям. Особой любовью к племянникам дядя Коля воспылал после того, как в 80-е годы потерял собственного сына: он умер из-за врачебной ошибки.
Будущие главари преступной группировки Сергей и Николай Цапки тогда еще были сопляками и, как утверждают те, кто учился с ними в одной школе, вплоть до старших классов имели репутацию «чмошников». Дядя Коля всерьез взялся за их воспитание, заставил заниматься спортом, привил вкус к власти, научил основам организованной силы.
Именно под его чутким руководством Цапки-младшие еще в конце 80-х сколотили молодежную группировку, с самого начала отличавшуюся предельной жестокостью: даже за малозначительные обиды они били своих врагов без всякого чувства меры, вдесятером одного. Но благодаря усилиям полковника Корниенко почти все девяностые дивидендами этой банды были не экономические возможности, а бандитская романтика и страх в глазах обывателей.
В результате они научились получать удовольствие от мелкого беспредела. «Честный» милицейский произвол оказался не только сдерживающим фактором, но и мощным средством воспитания. Бывшие члены банды рассказывают, что Цапки не только боялись начальника РОВД, но и учились у него не меньше, чем у своего дяди Коли. Эта особенность развития привела к тому, что, когда сильный мент ушел, они фактически заняли его место и станица Кущевская получила одну из самых отмороженных преступных группировок в России: мелкий беспредел стал крупным.
Беспредел как символ веры
Корниенко на посту главы РОВД сменил Владимир Финько, которому даже не пришлось делать предложение, от которого нельзя отказаться. Сотрудники местной милиции — и бывшие, и действующие — в один голос говорят, что Цапки в первые же недели скрепили свою дружбу с новым главой РОВД подаренным ему «мерседесом», а вскоре он стал получать вторую зарплату с общака и даже не скрывал этого.
— Ну, жачем ты их жадержал, они хорошие ребята, отпушти немедленно, — со злостью передразнивают бывшие милиционеры своего начальника, который страдал «фефектом фикции». — Задержать даже мелких сошек из цапковских стало делом невозможным, — вспоминают оперативники. — Дошло до того, что руководители преступной группировки в открытую проводили в кабинете Финько свои «планерки»: вместе с начальником РОВД решали, кого и как нагнуть, у кого что отщипнуть.
Кубанская «нефть» — это земля. На ней так же выгодно пахать, как в Москве строить. Первой серьезной добычей цапковских стал бывший совхоз Степнянский, крупнейший в районе. В его разделе участвовали еще две местные фирмы, но самые лакомые активы вошли в созданную Цапками компанию «Артекс-агро». Вскоре после этого в здании управления совхоза произошел подозрительно своевременный пожар, уничтоживший всю документацию. Попытавшийся добиться пересмотра раздела Степнянского глава района Борис Москвич был убит в январе 2002 года при входе в здание администрации. Его именем теперь названа главная улица поселка.
Как только у цапковских появились коммерческие интересы, силовой дядя Коля уступил место у руля своей деловой сестре Надежде — матери Николая и Сергея Цапков. Это еще одна легендарная личность, один из главных персонажей кущевского криминального пантеона.
Корреспонденты «РР» несколько раз наведались в офис Цапчихи. Вышколенная секретарша записала наши телефоны, передала их начальнице, но та не сочла нужным общаться с журналистами. Впрочем, люди, которые ее хорошо знают, едины в своем мнении: это очень властная женщина с железным характером, она принимает по утрам ванну со льдом и готова пойти на все ради своей цели. Сотрудники «Артекс-агро» рассказывают своим друзьям и подругам, что накануне убийства Цапчиха была невероятно зла, а на следующий день счастлива и благодушна.
Финько, Черновский, Бурнусов — фамилии начальников РОВД с тех пор менялись, но порядок оставался прежним: цапковская группировка покупала лояльность местных правоохранительных органов машинами, квартирами, денежными отчислениями и фактически стала единственной реальной властью в Кущевском районе.
Впрочем, когда «Артекс-агро» набрал такую экономическую мощь, что оброс связями на краевом уровне, просто так, за лояльность, местным начальникам платить перестали. Наступило время «совместных проектов», и в этот момент на первый план вышел Александр Ходыч, руководитель кущевского отдела Центра по противодействию экстремизму.
Люди с такими должностями на Кубани вообще очень влиятельны, потому что подчиняются напрямую краевому ГУВД. В основном это бывшие рубоповцы — люди, воспринимающие свое новое назначение как некий временный компромисс. С экстремизмом в большинстве станиц Кубани не густо, а вот с организованной преступностью все в порядке. Но, раз государство считает, что она побеждена и бороться с ней больше не нужно, значит, можно и посотрудничать — не смотреть же на нее просто так. К великому сожалению Корниенко, Александр Ходыч — его же собственный воспитанник, он занимался в школе милицейского резерва, которую честный мент в свое время основал при РОВД для воспитания собственных «боевиков». Заматерев, Ходыч не оправдал ожиданий учителя и стал пользоваться его методами совсем для других целей.
— Вместе с Ходычем Цапки занимались крупным вымогательством, — рассказал корреспонденту «РР» один из депутатов районного совета. — Схема была такой: цапковские ребята наезжали на фермера, нагоняли на него жути, а потом на сцене появлялся добрый Ходыч, который говорил жертве: «Не ссы, я решу все твои проблемы, эти негодяи оставят тебя в покое. Но, естественно, не бесплатно, ты же понимаешь». Жертва, конечно, понимала, что это разводка, но платить все равно приходилось — деньгами, землями, активами.
Очень скоро Цапки достигли такой мощи, что могли отобрать практически любой бизнес в районе. Причем чем сильнее была жертва, тем с большей жестокостью они действовали — иногда даже в ущерб прагматике. И те фермеры, которые подписывали бумаги по отчуждению своих земель будучи подвешенными за ноги к потолку, еще могут считать, что им повезло. Среди прочих вредных привычек у кущевской ОПГ была привычка стрелять без предупреждения. В этом смысле наиболее характерна история разорения семьи Богачевых, которая еще семь лет назад владела одной из крупнейших в районе компаний «Агротехмаркет».
— Мой муж Валерий начинал со слесарной мастерской, ремонтировал автомобильные двигатели, — вспоминает вдова Ольга Богачева. — Но очень скоро мы с ним доросли до большого многопрофильного бизнеса: рестораны, магазины, пивзавод, вертолетный парк, сельское хозяйство. Нам нравилось не столько деньги зарабатывать, сколько ставить себе новые цели и их достигать. У нас были достаточно серьезные связи, но это не помогло. Моего мужа и сына убили в сентябре 2003 года. А когда я пришла в себя, то обнаружила, что в офисе нашей компании сидят уже другие люди. Меня даже не пустили на порог. Просто не пустили и все. Наши 6,2 тысячи гектаров земли теперь в руках Цапков. Что с остальным имуществом — не знаю до сих пор.
Я пытаюсь выяснить у Ольги, как это «не пустили» выглядело юридически. Она смотрит на журналиста как на ребенка, задающего глупые «почему». До меня наконец доходит, что здесь, в Кущевской, долгое время просто не было такого понятия — «юридически», — если дело касалось интересов Цапков. Милиция отфутболивает жертву в суд, там документы не принимают, прокуратура кормит отписками, обращения в вышестоящие инстанции спускаются в район. Все.
— Я несколько раз хотела начать с нуля, пробовала взять в аренду тепличку, открыть магазин, но каждый раз, когда я пыталась таким образом поднять голову, на кладбище кто-то разбивал надгробие моего мужа и сына, — рассказывает вдова.
Расправа с могилами своих жертв — фирменный почерк Цапков. На одном кладбище с Богачевыми похоронен убитый ими предприниматель Смольников. Его могилу тоже сожгли. История цапковской банды вообще изобилует такими вот элементами иррационального поведения. Казалось бы, зачем тратить время и силы на то, чтобы спустя много лет пинать поверженного противника? Даже если исходить из соображений циничной прагматики: ты уже отобрал у этой семьи бизнес — ну дай им вырастить еще один, чтобы снова его отобрать. Ведь ты уже входишь в список трехсот крупнейших сельскохозяйственных предприятий страны, у тебя десятки тысяч гектаров земли, мегаферма на 2,5 тысячи голов (открытая, кстати, в рамках нацпроекта) — почему бы тебе вообще не порвать с криминалом и не взять на вооружение более цивилизованные методы работы?
Но, даже достигнув такого положения, Цапки продолжают натаскивать криминальный молодняк, у них в каждой школе «смотрящий», они позволяют своей «пехоте» воровать мобильники и насиловать девочек. Ну хорошо, ты такой Лапша из «Однажды в Америке», тебе все это нравится, у тебя в этой грязи повышается потенция — но зачем идти на риск и убивать сразу 12 человек, включая женщин, детей и крупного бизнесмена федерального масштаба? Почему не подкараулить свою жертву персонально, как подкараулили Бориса Москвича? Неужели не понятно, что 12 трупов — слишком много, чтобы остаться незамеченными? Даже если бы дом сгорел, как планировали преступники, и пожар скрыл бы все следы злодеяния, все равно это риск. Зачем?!
Но у людей, которые живут с Цапками в одной станице уже многие годы, таких вопросов не возникает. Все они смотрят на происходящее одинаково, как Ольга Богачева:
— Понимаете, безнаказанность — это не только преимущество перед другими, это еще и прогрессирующая болезнь. Человек, которого никто ни в чем не ограничивает, очень скоро доходит до состояния реального идиотизма. Это беспредельщики, у которых беспредел стал идеологией. Мы цари, высшая раса, все остальные — быдло. Им нравилось это ощущение, они не хотели его терять. Они просто разучились жить и думать по-другому. Эти люди настолько отупели, что не были в состоянии осознать: рано или поздно беспредел пожирает самого беспредельщика.
Сейчас Ольга работает обыкновенной продавщицей в маленьком магазине хозтоваров. Из всех документов, свидетельствующих о ее прошлой жизни, у нее только справка о том, что она является потерпевшей. Информацию о ходе уголовного дела все эти годы ей не давали. Только теперь, когда в станицу нагрянули следователи из Москвы, она узнала, что в 2008 году уголовное дело, возбужденное по факту убийства ее мужа и сына, было закрыто. Теперь ему будет дан новый ход.
Но Ольге уже все равно. Недавно у нее были очередные похороны: среди 12 погибших в доме Аметова оказались ее сестра и племянник. Она согласилась пообщаться со мной, потому что ей уже нечего терять. Но и приобретать в этой жизни ей тоже больше нечего.
Достучаться до ворон
Многие СМИ поспешили сделать вывод, что кущевский синдром — это возвращение в лихие девяностые. На самом деле цапковская банда — это ОПГ принципиально нового типа.
— В случае с Цапками я бы расшифровал эту аббревиатуру так: организованная праворазрушительная группировка, — говорит Корниенко. — Почему? Потому что мне теперь стыдно вспомнить, что я когда-то носил тот же мундир, что Финько и Бурносов.
Даже самые жестокие преступные кланы прошлого десятилетия выстраивали некую альтернативную правовую систему, жили «по понятиям» и не поощряли беспредел. Грубая сила была для них не целью, а средством, и «реальные люди» того времени никогда не опускались до того, чтобы терроризировать мирное население. Более того, со временем многие из них становились стержнем местного гражданского общества, как это случилось, например, в Екатеринбурге.
«Синдром Цапка» — это не эхо прошлого, а тревожный сигнал на будущее. Достаточно зайти в кущевскую администрацию и послушать людей, пришедших на прием к следователям СКП, чтобы понять всю истинность оговорки губернатора Кубани Александра Ткачева: банды, подобные кущевской, существуют в каждом районе. Сюда, в кущевскую администрацию, съехались вся Кубань, Ростовская область, Ставрополье, есть даже люди из Тулы и Подмосковья. И у всех одни и те же проблемы: отмороженный криминал, развращенный полной и безоговорочной поддержкой местных правоохранительных органов. Причем, судя по рассказам ходоков, цапковский террор еще не самый тяжелый. Гораздо хуже дела в тех районах — например, в Коневском, — где беспредельничают этнические группировки.
Случившееся в Кущевке не аномалия, а закономерность. Вертикаль власти перегружена настолько, что у нее начинается онемение конечностей. И даже если завтра начальником РОВД поставят нового Корниенко, это не спасет ситуацию. Если приходится выбирать между криминальным беспределом и милицейским, то надо голосовать против всех. Третий и единственно возможный путь — это формирование альтернативных центров влияния. Разве можно было бы представить себе десятилетие глухого криминального террора, если бы в Кущевской были сильные общественные организации, более-менее независимая газета, не ряженые, а настоящие казаки? Нет, нельзя. Почему же ничего этого нет? Хороший вопрос.
— Ткачев тут приезжал недавно и предъявлял нам претензии: где ж вы были, казаки, куда вы смотрели?! — говорит атаман станицы Алексей Марченко. — А куда нам смотреть, если он сам несколько лет назад приезжал открывать мегаферму «Артекс-агро», жал руки Цапкам, говорил, какие они замечательные руководители. И что нам после этого — кричать, что они бандиты?!
У немногочисленных краснодарских оппозиционеров в ходу политический термин «ткачевщина». С тех пор как к власти пришел молодой и энергичный губернатор, Краснодарский край расцвел экономически, но полностью деградировал политически. «У нас в регионе есть только один политик: это я» — эта установка стала краеугольным камнем местного стиля управления. Эффект — хорошие дороги, заметное улучшение социальной сферы, постоянный экономический рост. Издержки — репрессированные общественно-политические силы, кукольные СМИ и полный паралич гражданской активности.
— Знаете, что происходило на центральной площади в Кущевке в день похорон погибших? Фестиваль трофи-аэробики! — говорит вдова Ольга Богачева. — Сто двадцать человек в майках цвета российского флага под веселенькую музыку прыгали и махали ручками: раз-два, раз-два. Просто какой-то кукольный театр! Паноптикум! Первым, кто предложил почтить погибших хотя бы минутой молчания, стал депутат Владимир Васильев. До него это просто никому не пришло в голову. Потому что для этого нужно распоряжение. А фестиваль аэробики был запланирован и санкционирован — как же не провести?
Побежденное гражданское общество неминуемо ведет к утрате главной фундаментальной потребности, которую должно обеспечивать любое государство: потребности в безопасности. И история Кущевки демонстрирует это со всей очевидностью. Единственным человеком, который за все эти десять лет попытался воспротивиться диктатуре Цапков, стала ректор местного вуза, Северо-Кубанского гуманитарно-технологического института — хрупкая женщина Галина с жалкой фамилией Крошка. Когда количество студенческих жалоб на грабежи, изнасилования и бездействие милиции превысило все мыслимые пределы, она предложила учащимся написать письмо, которое разослала по всем инстанциям и федеральным СМИ. Обращение так и называлось — «Мольба о помощи» и под ним стояло 170 подписей. Результат — большая публикация в «Российской газете» и «КП», массовый наплыв в станицу проверяющих комиссий и клятвы губернатора в том, что беспределу будет положен конец. Единственная местная газета «Вперед» тогда поверила в перемены и опубликовала серию острых репортажей. Но спустя полгода, когда все утихло, жизнь Галины Крошки превратилась в ад.
— Сначала маме в окно рабочего кабинета полетели кирпичи с угрожающими записками, — рассказывает дочь Галины Евгения Юшко. — Потом стали приходить студенты: «Нас какие-то парни на улице просили передать вам, чтобы вы убирались из станицы, вам здесь не жить». Наконец, с помощью Ходыча против мамы и ее заместителя возбудили уголовное дело за организацию ОПГ, которая якобы занималась выдачей поддельных дипломов.
Результат: заместитель ректора села на 7 лет, а сама Галина Крошка два года провела в СИЗО, перенесла два инсульта, не выдержала нервного напряжения и теперь — пациент психиатрической клиники № 3 в Цукеровой Балке. Главный редактор газеты «Вперед» Ольга Кутовая вынуждена была уехать в другой район, но через полгода ее простили, и она вернулась. На этот раз газета «Вперед» не напечатала об убийстве в доме Аметовых ни одного репортажа. Чтобы узнавать последние новости о своей станице, даже местные старушки научились пользоваться интернетом — Кутовая теперь ограничивается публикацией заявлений чиновников о том, что станица подверглась нашествию федеральных журналистов, которые обливают грязью район и раскачивают лодку. Недавно сына Кутовой взяли с поличным в Пензенской области при попытке получить деньги с кущевского фермера Дашкина. Местные жители уверены, что он действовал по поручению Цапков.
Бунт Крошки — первое и последнее сражение местных общественных сил с организованной праворазрушительной группировкой. После этого поражения в Кущевке окончательно восторжествовало доправовое сознание.
— Если общество не готово к сопротивлению, если люди не хотят выходить на площадь даже под страхом смерти, может, это означает, что они заслуживают такого положения? — спрашиваю я у местного безымянного депутата, которому «здесь еще жить».
— У любого сопротивления всегда есть лидеры, — отвечает безымянный депутат. — А лидеров всегда можно убрать. Для того чтобы общественная активность стала страховкой от беспредела, риски лидеров не должны быть слишком велики. Они должны быть уверены, что их хотя бы не убьют, не тронут их детей. Потому что технологии террора позволяют запугать любой народ — хоть русский, хоть французский. Но французские власти такие гарантии безопасности создают, потому что они понимают: развитое гражданское общество — это не политическая уступка, а такой же элемент стабильности, как Центробанк и правоохранительные органы. А наши власти, похоже, еще до этого не созрели. По крайней мере краснодарские — точно.
В станице Степная, где расположен головной офис Цапков, стоят большие круглые лысые деревья, оккупированные жирными воронами. Они похожи на волосатые человеческие головы, полные вшей. Пока фотограф снимает, я от безделья провожу эксперимент: бью ногой по мощным стволам. Я, конечно, не Шварценеггер, но отдачи даже от моих ударов хватает, чтобы вороны разлетелись в разные стороны. Рядом детский сад, дети с любопытством смотрят на заезжего придурка. Когда мы с фотографом уходим, они подбегают к деревьям и начинают делать то же самое. Похоже, раньше им просто не приходило в голову, что достучаться до ворон гораздо легче, чем кажется.
Цитата сообщения Станица Кущевская - 10 месяцев спустя...окончание
В предыдущем номере «Новой газеты» — о жизни станицы Кущевской без цапков. Молодежные банды, пытающиеся установить контроль за улицами, национализм, рейдерский захват предприятий, сломавшаяся кредитная система и отсутствие привычных координат существования. Многие станичники желали бы возвращения прежней жизни.
Банда цапков буквально правила станицей последние 20 лет. На их счету — убийства, избиения, изнасилования, отъем земель у фермеров. Численность «бойцов» группировки достигала 200 человек. Кущевская милиция, прокуратура и суды, «закорешившись» с бандитами, прикрывали преступления и помогали устранять свидетелей. Последние годы цапки все активнее старались легализоваться, продвигались в местную власть. Костяк банды был арестован после чудовищного убийства семей Аметовых, Касьян, Мироненко и Игнатенко, произошедшего 4 ноября. Среди двенадцати погибших было четверо детей: 14-летнего мальчика и двух девочек пяти и полутора лет зарезали вместе со взрослыми, девятимесячная девочка задохнулась в дыму, когда ублюдки подожгли дом.
Сергей Цапок, Алексей и Евгений Гуровы (Бобры), Вячеслав Скачедуб, Андрей Быков, Игорь Черных, Вячеслав Рябцев (Буба), Владимир Запорожец (Камаз), Владимир Алексеев (Беспредел) сейчас находятся в СИЗО в ожидании суда. Сергей Цеповяз был отпущен под залог. Двое подозреваемых уже мертвы. Сергей Карпенко (Рис-младший), согласно официальной информации, попытался повеситься и скончался в больнице в ночь на 1 августа. Еще один цапок Виталий Иванов в ночь с 29 на 30 июня был найден повешенным в камере-одиночке в психиатрической больнице в Краснодаре, куда его отправили для прохождения судебно- медицинской экспертизы. В станице в их самоубийства не верят.
Кущевская активно отстраивается. Достроили ледовый дворец, заканчивают еще советский долгострой — спортивно-развлекательный центр на пятаке. В срочном порядке реконструируется кинотеатр «Дружба». И обещают, что к концу августа будет 3D.
Вечером вся станица, которой можно выходить в центр, собирается у фонтана. Фонтан — это гордость кущевской администрации. В июне этого года сделали светомузыку, и два часа в пятницу, субботу и воскресенье фонтан «танцует» под марш Мендельсона и попсу. Развлечение довольно сомнительное, учитывая, что летом в жилые дома воду дают на два часа — утром и вечером, а ее стоимость самая дорогая в Краснодарском крае.
Прямо от площади начинается улица со стелой «Кущевский Арбат» — главный променад в станице. По «Арбату» ходят разряженные девушки на невероятной высоты каблуках и группы парней в майках и шортах. Парни через одного «арнольды» — раскачанные плечи просто не позволяют держать руки вдоль тела. Встречаясь, ребята либо серьезно пожимают друг другу руки, либо провожают внимательными взглядами. У кустов бабка торгует кулечками с семечками и орешками. Пиво берут в магазинчике подальше. Некоторые сознательно заворачивают бутылку в пакет, чтобы не получить «распитие». Потому что «теперь менты воспряли».
Менты
Кущевские менты «легли» под цапков еще в 2000 году, а с 2005-го цапки открыто крышевали РОВД: закупали для отдела мебель, компьютеры, сплитсистемы, обеспечивали горячее питание и оплачивали обучение особо талантливых сотрудников. Глава РУБОПа Александр Ходыч был кумом Сергея Цапка и, участвуя в совместных разводках местного бизнеса, получил звучную кличку Мистер Миллион. А начальник РОВД Виктор Бурнусов при встрече отдавал честь матери главаря банды Цапчихе. После ноябрьского убийства Ходыч оказался в СИЗО, Бурнусов подал в отставку, почти два десятка сотрудников РОВД были уволены. Правда, злые языки утверждают, что больше всего уволенных — во вневедомственной охране, «для числа».
Возбудили несколько уголовных дел — в частности, на следователя Екатерину Рогозу, осмелившуюся обратиться к президенту с заявлением, что расследование по вымогательству Вовы Беспредела ее убедил прекратить лично районный прокурор.
В конце концов, уголовное дело закрыли, уволив Екатерину с «волчьим билетом». Найти работу в станице девушка не может до сих пор. «Уволили 17 декабря. Сказали, временно, шум утихнет - восстановим, - говорит Екатерина. - Я из дома не выхожу. Я больше никому не верю». В то же время у начальницы детской комнаты милиции Татьяны Ремескевич, укрывшей изнасилование несовершеннолетней тем же Вовой Беспределом и получившей за это условные 1,5 года, с трудоустройством проблем не возникло. Работает в бутике, торгует платьями. Еще несколько уволенных восстановились: например, начальник краевого центра по противодействию экстремизму Александр Богданов успешно доказал, что деятельность цапков носила «неэкстремистский характер», а значит, он тут ни при чем.
Когда прокуратура уехала, кущевские полицейские с облегчением пересели обратно на свои машины. Во время проверок все - от лейтенантов до начальства - ездили на одолженных «семерках» и «девятках».
Взамен отправившегося в отставку Петра Бурнусова назначен Александр Сокрутенко из Тихорецка. Он привел в станицу свою команду, возглавившую ОБЭП и уголовный розыск.
Бывшие сослуживцы описывают Сокрутенко как крайне амбициозного карьериста, «мента от бога», «хозяина». Свою задачу перед подчиненными Сокрутенко обрисовал просто — к Олимпиаде сделать станицу красной. «Мы должны быть закон, и мы будем закон». Подчиненные приняли его приказ к исполнению.
Для начала, устав от уличных драк толпа на толпу, сотрудники полиции ввели неписаный закон — больше трех по улицам не ходить. Любая толпа молодых парней отправлялась в отделение, где «прокатывались пальчики», фотографировались лица и проводилась разъяснительная работа об опасности участия в молодежных ОПГ — иногда с применением спецсредств. В результате теперь по центру в присутствии полиции молодежь ходит аккуратными троечками.
С зимы произошло несколько уличных драк с участием полиции в качестве одной из сторон. Одного особо буйного и нетрезвого сотрудника угрозыска, размахивавшего в мае месяце пистолетом у кинотеатра «Дружба», местные жители разоружили, побили и отобрали удостоверение. Трофей отнесли в штаб федерального СК, но, насколько известно, никакого официального продолжения история не имела.
Сотрудники СК, по словам местных, тоже отметились в драках, правда, больше в барах и кафе. «Придут, напьются и начинают: мы московские-ростовские. А мы показываем, что мы кущевские. Одному москвичу по весне нос сломали». Сломанный нос, правда, в СК отрицают гневно.
Кроме тихорецкой команды есть группы сотрудников, переехавших в Кущевскую из Славянска-на-Кубани и из станицы Павловской. В отличие от тихорецких, они не стесняются выбивать признательные показания. Особое внимание они уделяют цапковским шестеркам, оставшимся на свободе. Я беседовала с человеком, на левом запястье которого — бугор из заживших и свежих шрамов. Он действительно состоял в цапковкой группировке, но вышел из нее еще при Коле*, «ужаснувшись». За выход бывшие товарищи избили его до реанимации и раздробленных берцовых костей, и он вспоминал тот день как самый страшный в своей жизни. Теперь, чтобы избежать пыток, каждый раз, попадая в милицию, он полосует себя бритвой.
Именно тихорецкие менты «решают вопросы». Стоимость «хулиганки» за восемь месяцев без цапков выросла вчетверо — с 25 тысяч до ста. Причем, возмущаются кущевцы, иногда деньги берут, а вопрос не решают.
В качестве посредников в станице появились так называемые «ментовские» — люди, открыто сотрудничающие с полицией. Немного, человек 30 на всю станицу. Их презирают и к ним же обращаются за помощью. Криминал уже пообещал после отъезда из станицы федерального СК «сотворить предел» — наказать всех, кто за эти восемь месяцев замарался в сотрудничестве с полицией и следственным комитетом, и вообще «болтал много».
Прижали спиртовых барыг, до этого крышуемых цапками. Наркоторговцы, испугавшись новых борзых ментов и «понаехавшего» следственного комитета, ушли из района сами - и теперь героин можно купить только в Ростове. В результате наркоманы массово перешли на «крокодил» - дезаморфин, для изготовления которого требуется лишь бензин и безрецептурные лекарства и от которого безжалостно гниет тело.
Строить вместе с полицией новое, светлое и безопасное будущее кущевцы не хотят. «Никогда не была и не будет наша станица красной. Почему? Потому что их не уважает даже кошка». Станичники помнят, как в 2006 году на стрелке с цапками мент, испугавшись кулака Беспредела, «рыдал посреди станицы».
Пример соседней станицы Ленинградской, которая давно и прочно «под ментами» и живет неплохо, даже горячую воду дают не по часам, не убеждает никого. «В Ленинградской менты правят, да. Но есть и нормальные взрослые банды, есть ребята Лени Черепа, которые держат рынок и строительный бизнес, есть блатные. Вопросы обсуждаются, то есть — равновесие. А у нас ниша освободилась мгновенно, и если менты ее займут, сладко не будет никому. Всех додавят».
Станичники уже не рассматривают цапков как возможный сдерживающий фактор. Кущевцы уверены, что возвращение цапков в станицу, даже если они целыми и невредимыми выйдут на свободу, не состоится никогда — «тут их ждут татары, и много кто ждет». «Поэтому предел наступит, а затем и передел. Здесь мира не будет, потому что уважения к человеку у нас не было никогда, а было уважение к земле. История Кущевской начинается только».
Цапчиха
Кущевский районный суд уже месяц рассматривает дело о 15 миллионах, по версии следствия, похищенных матерью Николая и Сергея Цапков — Надеждой Алексеевной Цапок, или Цапчихой. Цапчиха и ее фирма «Артекс-Агро», только официально обладающая 13 тысячами гектаров земли, даже сейчас — мощнейшая действующая сила в станице. Я была на двух заседаниях. На процесс из местных не ходит никто. Только действующие лица — Надежда Цапок, главный бухгалтер Надежда Вежливая, адвокаты. Приговор будет в начале следующей недели, и этого приговора ждет вся Кущевская: «Если Цапчиха не сядет, она вытащит своих».
Надежда Алексеевна Цапок абсолютно спокойна. Нервничает Вежливая - главный бухгалтер фирмы, интеллигентная дама с палочкой. Она уже призналась, что пыталась списать оформление липовой справки о налогах на умершего в декабре бизнесмена Исаева.
Обвинение настаивает на том, что Надежда Цапок, имея задолженность по налоговым сборам на 30 тысяч рублей, в апреле 2010-го дала указание подделать справку о полной выплате налогов, чтобы получить 15 миллионов рублей субсидии. Чтобы обеспечить себе алиби, Цапчиха уехала в Израиль лечиться…
В версию следствия верится слабо — из-за цифр. Для фирмы с миллиардными оборотами обманывать бюджет на 30 тысяч рублей смешно. И даже на 15 миллионов смешно — примерно столько Цапчиха имеет только с месячной продажи молока. Да и сама «умышленная недоплата налогов», строго говоря, неуплатой не является - деньги просто перевели не на тот государственный счет, сделав ошибку в одной из граф. На суде адвокаты доказывают, что последующая подделка справки о выплате налогов - лишь лихорадочная попытка бухгалтерии скрыть собственный косяк перед руководством, которое на момент косяка уезжало в отпуск.
— Это суд за фамилию, Нюрнбергский процесс, — говорит Надежда Алексеевна. — Они убивают мой бизнес, мое дело.
Убийство 12 человек она называет «событиями». Но говорит только о своем хозяйстве как заведенная. Так вот, после «событий» пропали 500 из 850 коров голштинской породы, которых ей должны были поставить из Австралии в декабре: «Притом 175 голов доставили больных». Администрация «дала обратку» на несколько сделок с землей. Отказал в кредите Россельхозбанк. Край отказал в субсидии «на коров» и на удобрения, и удобрения не закупили, и пшеницы в этом году собрали на 10 центнеров меньше, чем в прошлом. Кроме дела по 15 миллионам еще одно уголовное дело находится в производстве: две девушки с Украины написали заявления, что их держали на ферме в положении рабов. («Гулящие девки, на трассе в попутку сели — и тю. А паспорта у бригадира остались», — объясняет муж Цапчихи Виталий.) И еще арбитраж в Краснодаре…
На «X-трейле» Цапчиха везет нас смотреть свое золотое хозяйство. Точнее, маленькую его часть — путь только по периметру цапковских земель занимает пять часов. Сейчас заготавливают кукурузу на силос — машина фрезой срезает высокие стебли, перемалывает их в своем нутре и зеленым пахучим потоком выплевывает в кузов грузовика. Надежда Алексеевна утверждает, что пшеницу уже всю убрали, но в станице говорят — убирают до сих пор, самые последние, потому что никто не хочет идти к Цапчихе работать. Не из принципиальных соображений — просто в прошлые годы цапковские шестерки, охранявшие поля, били работников за малейшую провинность и деньги зажимали, а отказаться от найма было нельзя. Теперь можно.
Ферма — полностью компьютеризирована, с родильным отделением, с каруселями, на которые коров загоняют доиться, с бесконечными стойлами «для разных возрастных групп». Коровы, маркированные синими номерными бирочками в ушах, проходят с рождения и до смерти замкнутый цикл, меняя лишь стойла и корпуса. У кормоцеха отдыхают смешливые работницы в платках, рядом трутся механики. Коровы шарахаются от протянутых рук.
— Я говядину не ем теперь, как ими начала заниматься, — говорит Надежда Цапок. — Не могу.
У нее странные глаза — темные, навыкате, без всякого выражения, как у акулы. Я понимаю, что такой взгляд уже видела — у Джалиля Аметова, потерявшего 4 ноября всю свою семью.
— Со мной все перестали общаться, — говорит Цапчиха. — Кто позвонит, к тому сразу же следственный комитет наведывается. Зимой в Ростов ездила, в больницу. Так там ко мне подошли, сказали: ночь переночуете — уходите, не хотим вас у себя держать… Соседки на лавочке перед домом говорят: что ты к нам не выходишь? А я отвечаю: сейчас вы тут за меня трете, а если выйду, за кого будете тереть? А я такая же, как все. Зависти в людях много.
Рассказывает, что стресс снимает «цветочками»: «Дома развожу. Сейчас им говорю: простите, что мало вам внимания уделяю».
И ни одного слова о сыне, который на всю страну стал известен как убийца и которого, возможно, пытают в тюрьме. Спрашиваю — поясняет спокойно: «Я ему ничем не могу сейчас помочь. Хуже только может стать. К ним же не пускают адвокатов, то есть якобы они отказались от наших адвокатов, а общаются с государственными. Не знаю, что с ними там делают. Цеповяза на руках выносили… потом следователи просили меня купить сыну лекарства. Психотропные, рецептурные. Я спрашиваю: есть рецепт? Нет? Тогда никаких лекарств. Не купила, конечно. А если бы меня с сумкой взяли, а там — лекарства?»
Только в марте Надежда Алексеевна решила навестить сына, несмотря на подписку о невыезде. Просто сели в машину невестки Анжелы и поехали. «Нас с самого начала вели. А под Бесланом остановили. Ну, Анжела в права пятерку положила, как обычно делается. Потом выходит из их машины нас предупредить, что задержка. И тут ее хватают. Вообще я натерпелась страха, что не выпустят меня». Больше Цапчиха к сыну не ездила.
Вдруг подходит совсем близко, дышит в лицо. «У нас же самое развивающееся предприятие края. Есть бизнес-план на расширение, — говорит. — Хлеб свой, жилье для молодых работников, обеды по 10 рублей. Коммунизм. Вот закроют меня, и куда все? У нас же все мычит, доится, телится, жрет, дохнет. Пшеница ни в чем не виновата, кукуруза… Земля моя…» С ужасом вижу, как на ее остановившихся глазах выступают слезы. Она не плачет, говоря о сыне. Она плачет над коровами и землей.
Прошу все-таки «высказать мнение» о «ноябрьских событиях». «Никто никогда не узнает, что там произошло, — задумчиво говорит Цапчиха. — Но я не ездила и не принимала работу, как менты говорили вначале… Что я там через рабицу лазила… Не могу я лазать через рабицу. Но смотрите — полный дом гостей, а этот Джалиль уезжает за пивом, а потом едет на фазенду и сидит там. Сторож заболел… Что, человека не могли на ночь найти? И говорит, говорит словами Корниенки. Знаете, эта сука сдохла недавно? И слава богу, что сдохла».
Павел Корниенко возглавлял кущевскую милицию с начала 90-х до 2000 года и был непримиримым врагом цапков. О его мотивах говорят разное, о его методах — тоже. Но цапкам тогда действительно приходилось трудно — милиция их «щемила».
Цапчиха говорит, что Корниенко пытался осуществить рейдерский захват ее земель. Говорит еще, что «менты контролировали направление наркотиков на Цукеровку».
Про остальных заключенных поясняет: «Это нормальные ребята, росли все на моих глазах. Ну, дрались, татар гоняли, как без этого? У нас нормальная станица. Убивают, да — как и везде: от зависти, от ревности, по пьяни. Мы самые обычные».
Родные
— Для нас за девять месяцев не изменилось совсем ничего, — говорит Вика Костюк.
Мама Лены (жены Джалиля) и бабушка девятимесячной Амиры этих девяти месяцев не заметила. Вика очень внимательно перебирает один-единственный день — 4 ноября.
Лена позвонила маме в 16.44. Сказала, что все нормально, Джалиль собирается на фазенду сторожить поля, а вообще к ним приехало много гостей, и сейчас она к ним спускается. Мама рассказала, что была на могиле у бабушки. «Все, я иду к гостям». Попрощались.
Предчувствие было, но несильное, просто какая-то муть в голове. Вика даже перезвонила, но Лена трубку не взяла — наверное, положила телефон на стол и веселится. «Обычно мы ее к себе забирали, когда Джалиль уезжал. Но гости, там были дети, и как Амирку от них отрывать? А если бы я поехала? Почему я не почувствовала, что помощь ей нужна? Она же такая беззащитная, я же ее защищала всегда!»
Пытаюсь объяснить Вике, что тогда убитых было бы 13. Не слушает — перебирает фотографии. Фотоальбом недавно выпал из шкафа. У всего есть тайный смысл, и теперь Вика смотрит карточки, пытаясь понять, что хотела сказать ее умершая дочь.
Вот Лена совсем маленькая. Вот выпустилась из школы — белые банты, улыбка отличницы. Свадебная фотография. Лена в белом облаке, счастливый Джалиль, абсолютно не похожий на себя нынешнего, их родители по бокам. С этой фотокарточки остались живы двое — Вика и отец Лены Сергей. Вика рассказывает и рассказывает, сколько ножевых ранений нанесли Лене и как выглядела Амира в морге. Хвастается, что «у Лены единственной волосы остались».
На шкафу целый алтарь. Еще фотографии есть в комнате Ксюши, младшей сестры Лены. Невероятная красавица Ксюша сейчас собирается на свидание — одевает длинные серьги со стразами, залезает в туфли, черные волосы заплетает в хвост. В июне она сдала ЕГЭ и уже поступила на туризм и сервис в Краснодар. Эти полгода Ксюша провела на таблетках, и Вика очень благодарна ростовским врачам, что таблетки были правильные, не вызывали сонливости и позволили-таки этот ЕГЭ сдать. Еще учителя — они сообщали, когда у Ксюши начиналась истерика, и тогда Вика «ловила» ее на полдороги к дому. Ксюша и Лена были очень близки, жили в одной комнате, и младшая Ксюша всегда защищала старшую сестру. «Ксюша всегда была сильнее Лены, жестче», — говорит Вика. 14 мая Ксюша дала сольный двухчасовой концерт в кущевском ДК — индийские танцы. Набился полный зал, и два часа Ксюша танцевала перед станицей, убившей ее сестру.
Сама Ксюша мила и приветлива. Показывает свою любительскую фотосессию: девушку засовывают в багажник машины, мужская рука у горла. Девушка выхватывает пистолет. Преступник убит.
Парня Ксюши зовут Оник. «Он из простой семьи, — говорит Вика. — Но я плачу, плачу… Ксюша, не выходи замуж!»
Ксюша целует маму, уходит. «И детей, — продолжает Вика. — Заперли бы на летней веранде, они бы и не увидели ничего. У Паши 7 ножевых ранений, потом голову ему отрезали…»
— Беспредел несколько раз пытался с Леной познакомиться, — говорит Вика. — 16 ей было. Лена знала, что хамить цапкам нельзя, отвечала вежливо: «Меня зовут Лена, но встречаться с тобой я не буду». А этот отвечал: «Если кто тебя обидит, позвони мне». Как у него поднялась рука?
Вика работает операционной медсестрой. И особенно ее мучает, что все предыдущие годы она спасала цапков. «Гурову руку вот только в сентябре зашивала». Вспоминает, как в октябре 2002-го, когда тогдашнего лидера бригады Николая Цапка расстреляли, в ординаторскую звонили мамы изнасилованных девочек и просили «не спасать». «И денег предлагали, и плакали. И все равно мы делали все, чтобы спасти. И то, что он умер, не наша вина, отвечаю перед Богом — сделали все. Хотя матери звонили, плакали. И Бубу, которого расстреляли вместе с ним, мы спасли. А потом он убил мою дочь».
Весной с холециститом на операцию привезли Виталия Валериановича — мужа Цапчихи. Вика зашла к нему в палату. «Я просто хотела понять, посмотреть в его глаза. Наклонилась над ним, спрашиваю: «Больно?» Я была в «пижаме» (операционная форма. — Е.К. ), он меня не узнал. Улыбается, говорит: «Нет, нормально все». «А мне очень больно», — говорю. Потом уже везем его на операцию, а за мной бежит Цапчиха. Говорит: «Мы уедем, уедем». Заходим в стерильную зону, я закрываю дверь, а она открывает. Я снова закрываю, а она открывает и толкает дверью меня. «Ты еще и толкаешься?» — говорю. И как вцеплюсь в нее. Я бы глаза ее наглючие выцарапала, если бы девчонки не оттащили. Она побежала к главврачу, от операции меня отстранили, отпустили с суток. Она там еще наезжать пыталась, но девчата ей все: «Как вам не стыдно, как вы себя ведете». Так еще на санитарочку нашу поперла: «Кто ты такая?» А санитарочка отвечает: «Я человек». Цапчиха же ходит по станице, как ни в чем не бывало. Свежий маникюр, педикюр, стрижка. Кто-то делает ей этот маникюр».
— Я хочу, — говорит Вика, — чтобы все они были живы. Потому что смерть — это подарок. Я хочу, чтобы они были живы и мучались, а Цапчиха смотрела бы на эти мучения и ничего не могла сделать. Изо дня в день. Изо дня в день.
Сейчас Вика продолжает волноваться за свою дочь и внучку. Пытается убедиться, что «хорошо им там, что ничто не тревожит, не мучает». Смотрит «Битву экстрасенсов», «Говорящую с призраками». Из передач следует, что «если человек тяжело уходил, ему там тоже будет тяжело». И Вика даже созванивалась с «Битвой экстрасенсов»: «Но они хотели обязательно войти в дом. А Джалиль не разрешил».
Все новости по процессу над Цапчихой семья Костюк узнает из «Авторадио». Кущевская газета «Вперед» за все это время лишь дважды упомянула фамилию Цапок: статья через два месяца после убийства и еще новостная заметка по процессу с осторожной ссылкой на «РИА Новости». Отец Вики Анатолий Сторожок написал стихотворение для Амиры и Лены и отнес его в редакцию — и редакция потребовала 500 рублей, чтобы опубликовать «на правах рекламы». После ареста цапков автоматического восстановления свободной прессы не произошло, разве что главу района Ханбекова начали упоминать в каждом номере. «То на комбайне, то на заводе». Кущевцы ехидно советуют любимой газете отвести Ханбекова на инспекцию в выгребную яму — там он еще не был, кажется.
Вообще, газета «Вперед» не пишет много о чем. В станицу вернулась Галина Крошка, ранее осужденная ректор Северо-Кубанского гуманитарно-технологического института. Именно она в 2005-м впервые произнесла фамилию Цапок — студенты сообщали об избиениях, студентки — об изнасилованиях. Тогда в Кущевской тоже была проверка с высокими чинами, но проверка уехала, а Галина Крошка осталась. И кущевский РУБОП под руководством кума Сергея Цапка Ходыча возбудил уголовное дело о торговле липовыми дипломами. В СИЗО она сошла с ума. Сейчас у нее ремиссия, и в станицу вместе с ней вернулась вся ее семья — дочь, зять, внуки. На днях Крошке делали операцию — обнаружилось, что девятый позвонок, видимо, за время нахождения в СИЗО, был сломан.
Освободили преподавателя Наталью Сивцеву, проходившую по делу соучастницей. Кущевский судья Шаповалов дал ей семь лет. Сивцева отсидела пять. Ее не реабилитировали, нет — просто в марте президиум Краснодарского краевого суда смягчил приговор «в связи с состоянием здоровья». «Мы и не рассчитывали на большее, - говорит ее дочь Лена. - Не будут же они признавать, что посадили невиновную».
Сивцева тоже перенесла операцию, ждет вторую. В тюрьме она фактически ослепла.
Джалиль Аметов удалился на фазенду и в Кущевской появляется редко: лишь на кладбище или к сестре, поиграть с шестимесячной племяшкой. Организует работу на полях и продажу зерна, договаривается о строительстве мечети на кладбище и центра для попавших в трудную ситуацию семей в своем бывшем доме. Вместе с ним на фазенде живет около десятка его друзей, которые сейчас вывозят семьи из станицы, — за эти месяцы Джалиль поссорился с милицией, с местным криминалом и бизнесом. Спрашиваю, что будет, если цапков выпустят. «Значит, мне придется их убивать», — говорит с улыбкой.
Центр
— Чё развалился, пельмень, свинья е…я? — несется над площадью.
У стелы на пятаке каждая лавочка занята, на каждой — компания.
— Пойдем покружим, — говорит Олег.— Тошно тут сидеть.
Кружить — значит без особого смысла кататься на скорости по станице. Это чуть ли не главное тут развлечение. Особой активности ГАИ, на которую так жалуются местные водители, не видно — перед пятаком тачки тормозят, визжа, улетают в отрыв, идут юзом, двое парней забрались в багажник и теперь с важным видом катаются по Ленина туда-сюда. Каждая машина оценивается и обсуждается. Круто, чтобы корпус был утоплен, а диски были в цвет.
— «Мерс» лупатый такой, 3,5 литра 72-го года, М-ка, шестиступенчатая коробка передач. Пацан продает за 300 рублей, не битый…
На соседней лавочке четверо молодых людей и одна девушка обсуждают, где можно нормально одеться: «В Ростове - Бершка, Зара. А в Пятигорске на рынке Монклер стоит от 500 рублей».
Приходит Саня. Он очень злой. Саша работает в отделе животноводства в местной администрации. И в пятницу им объявили, что теперь на них помимо прямых обязанностей — «соцнагрузка»: сагитировать по тысяче человек за «Единую Россию». Саше достались несколько улиц заречного района подкущевки…
— Сто раз спросил — сто раз послали. Как говно ни назови… Вот вы в чем не согласны с политикой «Единой России»? А, Кабан?
— Ты чё, Сань? — Кабан спрашивает испуганно.
— Ты всех так агитируешь? — уточняет Юра. — Неудивительно, что тебя посылают.
— Короче, пацаны, завтра надо с утра проехать быстренько, листовки в ящики покидать. Работа оплачивается.
Кабан морщится, но соглашается: покидаем.
Обсуждают закрытие «Тайги» — единственного ночного клуба в станице. Хозяин клуба, цапок Кролик сейчас в бегах — изнасиловал несовершеннолетнюю. «Заодно ремонт летом сделают, — говорит Кабан. — Летом нам и так нормально, а осенью откроют».
На соседней лавочке разговор переходит на некого Богдана, который избил человека за 150 рублей.
— Вот сколько стоит жизнь? — патетически спрашивает худенькая девчонка с распущенными волосами. — Даже не вся жизнь, а почка, например?
Юра, который работает на одном из складов БТРЗ, рассказывает, как из частей можно собрать танк, «но целый проще увести, конечно». Сходятся на том, что «поехали бы по адресам» и от Кущевки мало бы что осталось. «Я бы сразу два-три взял, — признается Кабан. — Дел много».
* Николай Цапок возглавлял банду с 1993 по 2002 год. В 2002-м был убит, и власть перешла к его младшему брату Сергею.
